Какое уголовное наказание за незаконную прослушку. Прослушивание телефонных переговоров. Практика судебных разбирательств. Что ожидает работодателя после доказательства его вины

Обычно под прослушкой в офисах понимается контроль за телефонными разговорами и видеонаблюдение через камеры. Иногда в офисе устанавливаются скрытые микрофоны, с помощью которых можно прослушать обычные разговоры. Впрочем, подобная мера – явный перебор и используется разве что в таких компаниях, где служба безопасности и (или) генеральный директор помешаны на контроле. Установка скрытых микрофонов непопулярна и нецелесообразна еще и потому, что ничего не мешает сотрудникам выйти поговорить на улицу.

Оборудование для прослушивания достаточно легко найти и купить. Разумеется, оно влетит в копеечку, но ведь устанавливают его совсем не для того, чтобы поймать за руку сотрудника, потратившего три рубля на звонок двоюродной бабушке. Обычно контроль телефонных разговоров проводится с целью предотвратить слив информации конкурентам или некорректное общение с клиентами. Впрочем, любой человек, позвонивший в офис, может опротестовать в судебном порядке тот факт, что его разговор записывается. В крупных компаниях от этого обезопасит фраза «В целях повышения качества обслуживания телефонные разговоры записываются». Таким образом заодно и сотрудник предупреждается о прослушивании телефонной линии, а личные вопросы можно и по собственному мобильному обсудить.

Что касается видеонаблюдения, практика показывает, что работе и жизни оно не мешает. Естественно, в туалете камеры никто не ставит. На рабочем же месте камера позволяет отследить, насколько эффективно работает сотрудник. С помощью видеонаблюдения можно поймать нечистого на руку работника, да и в экстренных ситуациях (посещение контролирующих органов, внеплановые проверки, ревизии, даже пожар) оно поможет оперативно среагировать.

Тотальный контроль: законно ли это?

Многие ссылаются на статью 23 Конституции Российской Федерации, которая определяет право на тайну телефонных переговоров, переписки и так далее. Однако фактически при наличии прослушки телефонных линий сотрудник не лишается этого права. Если не хочется обсуждать что-то важное по офисному прослушиваемому телефону, можно и со своего сотового позвонить. Прослушивать сотовые гораздо труднее. Так что, тайна общения не нарушается, просто сотрудникам предоставляется выбор – бесплатно поговорить по контролируемому офисному телефону или платно – по собственному, который не прослушивается.

Image caption За электронной почтой, активностью в блогах и мобильной связью спецслцжбы могут начать следить только с санкции суда

В то время как в США информация о прямом доступе спецслужб к серверам телефонных компаний и интернет-провайдеров вызвала скандал, в России, как утверждают специалисты, спецслужбы имеют никем не контролируемый доступ к частной информации.

Согласно федеральному закону Российской Федерации "Об оперативно-розыскной деятельности", прослушка телефонных разговоров, перлюстрация электронной почты и слежение за активностью людей в интернете не может осуществляться без санкции суда и наличия уголовного дела.

Однако, как пояснил Би-би-си главный редактор сайта Агентура.Ру Андрей Солдатов, на самом деле этот запрет легко обходится при помощи пробелов в самом законе.

Солдатов отметил, что это не означает, что спецслужбы автоматически всегда нарушают закон, просто контроль за наличием у них санкции суда они осуществляют сами и проверить это некому.

Бывший член депутат Госдумы, член комитета по безопасности Геннадий Гудков считает, что все попытки законодательно отрегулировать эту сферу не привели к успеху.

Между тем, как заявила Би-би-си редактор журнала "Персональные данные" Инга Чернышова, спецслужбы в ходе своей работы стараются добывать информацию легальными способами, а их деятельность строго регламентируется законом.

СОРМ

В России, как рассказывают специалисты, действует система СОРМ (Система оперативно-рoзыскных мероприятий).

Media playback is unsupported on your device

При этом российские операторы мобильной связи и интернет-провайдеры традиционно устанавливают оборудование и подключают его к этой системе самостоятельно.

О возможностях системы судить сложно, по некоторым данным, она способна отслеживать телефонные переговоры определенного абонента.

Способна ли она осуществлять контроль над большими группами абонентов, неизвестно.

Как правило, кабели от этой аппаратуры протянуты к соответствующим узлам связи спецслужб либо правоохранительных органов, и провайдеры не могут контролировать процесс слежения.

Все по закону

"В мировой практике известны случаи, когда спецслужбы получали несанкционированный доступ как к переписке, так и к телефонным переговорам... Но [российские] спецслужбы выполняют свою работу, которая регламентируется [законом]", - сказала Би-би-си Инга Чернышова.

По словам Геннадия Гудкова, который более 10 лет проработал в КГБ СССР, спецслужбы обычно не нарушают требование закона об обязательной санкции суда на проведение следственных мероприятий в виде прослушки мобильной связи или контроля над интернет-активностью.

"Есть судьи, которые "прикомандированы" к различным органам. У них задача - давать разрешение на те или иные оперативно-технические мероприятия. По факту это превращается в то, что сидит свой человек - судья, притаскивают всякие задания, или вовсе без таковых, а просто показывают некий телефон и формально пишут, что среди связей Бин Ладена установлены десяток, сто, двести телефонов, которые сразу берутся на контроль", - сказал бывший депутат.

Внутри системы

Как пояснил Андрей Солдатов, провайдер либо оператор, у которых установлена аппаратура слежения, никак не проверяют наличие санкции суда.

"Сотрудник ФСБ получает санкцию, показывает ее своему начальнику, но все это остается внутри системы", - сказал эксперт, добавив, что единственный контролирующий орган в этом случае - сама система.

Однако, по его словам, в законе есть возможность обойти и требование о наличии отдельного уголовного дела и санкции суда - можно добавить новые телефоны в уже существующий судебный ордер.

"Берете некое уголовное дело о расследовании организованной преступной группы, в котором перечислены 10 номеров. Вам надо прослушать вашего человека, который не имеет отношения к этому расследованию. Вы просто добиваете этот номер и говорите, что у вас есть оперативная информация о том, это этот номер является связью одного из лидеров преступной группы", - рассказал он.

Политическая прослушка

Геннадий Гудков, один из лидеров протестного движения в России, считает, что спецслужбы и правоохранительные органы прослушивают телефонные разговоры и отслеживают интернет-активность всех активистов оппозиции.

"Да я и сейчас думаю, что нас слушают", - сказал он в телефонном разговоре с Русской службой Би-би-си.

Ранее результаты прослушивания телефонных разговоров и материалы об интернет-активности оппозиционеров фигурировали в их уголовном преследовании.

В декабре 2012 года верховный суд России признал законным прослушивание телефонов депутата Екатеринбургской городской Думы от партии "Яблоко" Максима Петлина, в деятельности которого суд увидел признаки экстремизма. Петлин пытался оспорить решение Свердловского областного суда, в 2010 году разрешившего ФСБ следить за депутатом.

29 мая 2013 года на суде по делу Алексея Навального его защита заявила ходатайство о недопустимости привлечения прослушки переговоров в качестве доказательства, но судья Сергей Блинов отклонил его.

Защита блогера пыталась доказать, что записи переговоров были сделаны незаконно, без санкции суда.

ВНИМАНИЕ! Наши программы предназначены в первую очередь для контроля за вашим несовершеннолетним ребенком, для поиска украденного или потерянного телефона, для архивации СВОИХ контактов, записей СВОИХ телефонных разговоров и прочей информации для просмотра ее на своем компьютере! Установка на телефоны третьих лиц – строго запрещена! Мы не несём никакой ответственности за ваши действия направленные в сторону третьих лиц, вся ответственность лежит только на вас!

Наши программные продукты не относятся к категории вредоносного программного обеспечения и к Специальным Техническим Средствам.

Большая часть антивирусов не определяет наши программы как вредонос, за исключением ESET-NOD32 и Kaspersky, но и они оповещают, что приложение имеет статус - not-a-virus:HEUR:Monitor.AndroidOS.Ratker.b . Антивирус Касперского комментирует , что программы со статусом not-a-virus - напрямую не несут в себе опасность, но могут быть использованы злоумышленником для получения частной информации с вашего телефона или компьютера. Статус Monitor.AndroidOS - означает, что программа содержат функции наблюдения за активностью на смартфоне пользователя. Вредоносными не являются. В этих же целях могут быть использованы злоумышленниками.

Область применения программного обеспечения

1. Программный продукт может быть установлен на телефон несовершеннолетнего или недееспособного ребенка Пользователя, а также опекаемого Пользователем недееспособного лица (по решению уполномоченных государственных органов страны проживания Пользователя) с целью удержания его от недобросовестных контактов, которые могут принести вред его здоровью и имуществу.

2. Программный продукт может быть установлен на телефон, владельцем которого является Пользователь, в целях контроля его несанкционированного использования третьими лицами.

3. Программный продукт может быть установлен на телефон, владельцем которого является принадлежащее Пользователю юридическое лицо, в целях контроля его несанкционированного применения корпоративными пользователями. В этом случае, пользователь служебного телефона должен быть письменно предупрежден о недопустимости использования служебного телефона в личных целях, а также о наличии программных средств контроля за предоставленным пользователю эфирным временем и Интернет трафиком.

Незнание закона не освобождает от ответственности, поэтому мы приводим 2 статьи из УК РФ к Вашему сведению.

Перед тем как устанавливать на ЧУЖОЙ (любовнице, жене, любовнику и т.д. - любое устройство, которое не принадлежит вам) телефон прочитайте статьи уголовного кодекса РФ. Если Вы являетесь гражданином другой страны, мы настоятельно рекомендуем Вам изучить соответствующее законодательство своей страны и ни в коем случае не нарушать его!

Статья 137. Нарушение неприкосновенности частной жизни [Уголовный кодекс РФ] [Глава 19] [Статья 137]

1. Незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия либо распространение этих сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации - наказываются штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до четырех месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.

2. Те же деяния, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, - наказываются штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок от двух до пяти лет, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок от одного года до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет.

Статья 138. Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений [Уголовный кодекс РФ] [Глава 19] [Статья 138]

1. Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений граждан - наказывается штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года.

2. То же деяние, совершенное лицом с использованием своего служебного положения или специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, - наказывается штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок от двух до пяти лет, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо арестом на срок от двух до четырех месяцев, либо лишением свободы на срок от одного года до четырех лет.

3. Незаконные производство, сбыт или приобретение специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, - наказываются штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо ограничением свободы на срок до трех лет, либо лишением свободы на срок до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.

Мы никоим образом не призываем к нарушению данных статей УК, а настоятельно рекомендует пользователям соблюдать законы страны в которой они проживают.

В процессе использования программного обеспечения Вы будете ознакомлены с и 4 раза – на сайте, при активации программы на телефоне, в офисе на бумажном носителе, при входе в личный кабинет. Таким образом мы не несем никакой ответственности за любые действия, которые могут быть совершены пользователем. Пользователь целиком и полностью прочитал все инструкции, все предупреждения, ознакомился с условиями использования программного обеспечения OpenGsm и принял все пункты пользовательского соглашения.

В четверг Конституционный суд вынес решение по делу, которое принял к рассмотрению 16 февраля этого года. С заявлением обратились пять человек, требовавшие проверить законность ч. 3 ст. 138 Уголовного кодекса РФ (о незаконном производстве, сбыте или приобретении специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации). Двое из заявителей были осуждены по этой статье, еще трое находятся под следствием. Все они считают, что в закон необходимо внести изменения, так как он не указывает, что можно считать спецсредством, а что нет.

КС решил, что статья УК соответствует закону, сославшись на то, что получение личной информации не в оперативных целях нарушает конституционные права личности.

«К таким специальным техническим средствам относятся, например, приборы для негласного получения акустической информации, визуального наблюдения, прослушивания телефонных переговоров, — сообщила в четверг пресс-служба суда. — Свободный оборот таких специальных устройств запрещен федеральным законом, использовать их вправе только сотрудники правоохранительных органов и спецслужб в ходе оперативно-розыскной деятельности. Разработка, производство, реализация и приобретение специальных технических средств могут осуществляться исключительно на основании лицензии, выдаваемой ФСБ России». Заседание суда было закрытым.

Приняв решение, суд дал несколько пояснений, направленных на разъяснение толкования статьи УК. КС отмечает, что перечень спецсредств устанавливает правительство (перечень утвержден в 1996 году). Миниатюрные видеокамеры и «жучки» должны отличаться от обычных бытовых приборов «специально приданными спецсредствам нужными качествами», то есть быть замаскированы, а следствие, возбудившее дело о незаконном обороте спецсредств, должно доказать наличие у обвиняемого умысла на совершение незаконных действий.

Таким образом, дела заявителей, обратившихся в КС, все-таки могут пересмотреть.

Один из осужденных по ч. 3 ст. 138 — житель Архангельска Алексей Трубин. В 2008 году его приговорили к 1,5 годам лишения свободы условно за то, что изготовил миниатюрное аудиоустройство (четыре радиомикрофона, смонтированные в футляре от губной помады). Инструкцию к нему Трубин вычитал в журнале для радиолюбителей. За отсутствие на «аудиопомаду» лицензии ФСБ его и привлекли к суду.

Похожая история произошла с предпринимателем Игорем Коршуном из Зеленограда. Его фирма, производившая диктофоны и видеорекордеры, в числе прочего предлагала своим клиентам «устройство дистанционного акустического контроля», предназначенное для контроля срабатывания системы охраны (квартиры, офиса). Суд посчитал, что предприниматель незаконно разработал свое изделие для негласного получения информации. В результате предпринимателю пришлось заплатить штраф в размере 200 МРОТ. «Совершенно непонятно, почему, например, ручка или декоративный офисный диктофон в виде деревянной шкатулки, снабженные надписью «диктофон» и световым индикатором записи, причисляются к закамуфлированным изделиям и, следовательно, специальным средствам, а тот же диктофон в фотоаппарате, сотовом телефоне, наладоннике - нет», - возмущался Коршун, поясняя, что побудило его обратиться в суд.

Остальные заявители - Сергей Капорин из Петропавловска-Камчатского, Цезарь Соловьев из Коми и Сергей Миронов из Костромы - обвиняются в незаконном приобретении и продаже устройств видеонаблюдения, закамуфлированных под бытовые предметы (шариковые авторучки и пульты автосигнализаций со встроенными видеокамерами и микрофонами). При этом все они покупали «спецсредства» не на «черном рынке», а у обычных поставщиков. В данный момент все три дела находятся на этапе следствия. Заявители указывают на то, что обвиняемыми они стали в результате отнюдь не преступных действий, и считают, что закон создает ситуацию, когда гражданин не может предвидеть последствия своих законопослушных поступков, что явно вступает в противоречие с Конституцией.

Прослушивание телефонных переговоров в СССР впервые получило законодательное обоснование в 1990 г., когда был принят закон “О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик”, до этого прослушивание телефонов регламентировалось секретными инструкциями. Согласно ст.35-1 этого Закона телефонные переговоры можно было прослушивать на основании постановления органа дознания или следователя, санкционированного либо прокурором, либо определением суда. Санкция давалась при наличии достаточных оснований полагать, что будет получена информация, имеющая существенное значение для расследования уголовного дела. Прослушивание телефона не могло продолжаться более шести месяцев. Оно могло также проводиться в случае угроз насильственных действий, вымогательства или других противоправных действий в отношении свидетелей или потерпевших в случае их согласия и дачи санкции прокурора или определения суда. При проведении прослушивания телефона и звукозаписи предусматривалось составление протокола с коротким изложением содержания фонограмм, имеющих отношение к делу. Фонограммы должны были приобщаться к протоколу, а та их часть, которая не имела отношения к делу, должна была быть уничтожена.

Этот закон после распада СССР формально не был отменен, однако отсутствие в уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации соответствующей процедуры делало невозможным его применение. В дальнейшем право на прослушивание телефонов было закреплено за органами внутренних дел и Федеральной Службы Безопасности (ФСБ) в соответствующих федеральных законах 1992 г. и 1995 г., затем право на оперативно-розыскную деятельность (ОРД), в том числе и на прослушивание телефонов, получили и другие органы.

Часть 2 ст.23 Российской Конституции 1993 г. содержит следующие гарантии:
Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права разрешается только на основании судебного решения.

В законодательстве Российской Федерации два закона описывают, как государство может ограничить указанное право: федеральный закон об органах ФСБ и федеральный закон об ОРД. Оба закона четко согласованы с указанием Конституции, поскольку определяют, что прослушивание телефонов производится только по решению суда. Группа органов по обеспечению безопасности, называемая “органами ФСБ”, имеет право подавать запросы на такие действия.

Согласно ст.8 закона о ФСБ, основными направлениями деятельности ФСБ являются проведение контрразведывательных действий и борьба с преступностью. Действия органов ФСБ, направленные на борьбу с преступностью, подчиняются закону об ОРД (ст.10). Прослушивание телефонов как одна из разновидностей контрразведывательных действий рассматривается в ст.9 закона о ФСБ. Согласно ст.9, органам ФСБ разрешено проводить контрразведывательные действия, если они считают, что (а) деятельность спецслужб и организаций иностранного государства, а также отдельных лиц угрожает безопасности России; (б) возникла необходимость защиты сведений, составляющих государственную тайну;
(в) необходимо установить наблюдение за лицами, оказывающими или оказавшими органам ФСБ конфиденциальную помощь; (г) необходимо обеспечить собственную безопасность.
Если при одном из вышеперечисленных обстоятельств необходимо получить судебную санкцию на прослушивание телефона, то органы ФСБ “по требованию суда представляют служебные документы, касающиеся оснований для осуществления контрразведывательной деятельности”. Закон устанавливает, что перехват телефонных разговоров и другой корреспонденции “допускается только на основании судебного решения”, которое хранится в органах ФСБ (ст.9). Представляется, что, по крайней мере, согласно этому закону, при отсутствии решения суда, устанавливать прослушивание телефона запрещено, несмотря на тот факт, что “требовать” документы о возможном перехвате должен именно суд. Таким образом, похоже, что бремя ответственности за открытие процесса прослушивания возложено на суд.

Такой вывод нельзя сделать относительно прослушивания телефонных разговоров при проведении органами ФСБ разведывательной деятельности. Она осуществляется органами ФСБ во взаимодействии с органами внешней разведки Российской Федерации (ст.11), а порядок и условия этого взаимодействия устанавливаются на основании соответствующих соглашений между ними или совместных нормативных актов. Согласно ст.11 порядок проведения разведывательных мероприятий, а также порядок использования негласных методов и средств при осуществлении разведывательной деятельности, определяются нормативными актами ФСБ, а сведения об организации, тактике, методах и средствах осуществления такой деятельности составляют государственную тайну. Более ничего в законе о ФСБ об этом не сказано. Таким образом, конституционные гарантии неприкосновенности телефонных переговоров в виде судебного решения при проведении разведывательной деятельности законом явным образом не предусмотрены.
Как сказано выше, обязанности органов ФСБ по борьбе с преступностью определены законом об ОРД. Закон рассматривает прослушивание телефонов лишь как одну из разновидностей оперативно-розыскных мероприятий. Ст.7 этого закона устанавливает следующие основания для того, чтобы начать розыскные действия:

1. Наличие возбужденного уголовного дела.
2. Ставшие известными органам, осуществляющим ОРД, сведения о:
а) признаках преступления, которое планируется, совершается или было совершено, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела;
б) событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации;
в) лицах, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда или уклоняющихся от уголовного наказания;
г) лицах, без вести пропавших, и об обнаружении неопознанных трупов.
3. Поручения следователя, органа дознания, указания прокурора или определения суда по уголовным делам, находящимся в их производстве.
4. Запросы других органов, осуществляющих ОРД, по основаниям, указанным в настоящей статье.
5. Обеспечение должной безопасности для лиц, находящимся под защитой компетентных федеральных органов.
6. Запросы международных правоохранительных организаций и правоохранительных органов иностранных государств в соответствии с международными договорами Российской Федерации.

Обсуждение прослушивания телефонных разговоров начинается, в частности, в ст.6 закона, которая утверждает, что прослушивание телефонов “проводится с использованием оперативно-технических сил и средств органов ФСБ и органов внутренних дел” 6. Запрещены какие-либо действия, которые ведутся в нарушение этого закона. Равно как и закон о ФСБ, закон об ОРД описывает условия, которые должны соблюдаться для проведения прослушивания телефонных разговоров. Закон гласит, что такие меры могут быть приняты только на основании судебного решения и при наличии информации:
О признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, по которому производство предварительного следствия обязательно.
О лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние, по которому производство предварительного следствия обязательно.
О событиях и действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации. (ст.8)

Заметим, что здесь не уточняется, о каких именно преступлениях идет речь. Ст.8 предусматривает, что в экстренных ситуациях, когда может быть совершено тяжкое преступление, а также при наличии информации по п.3, органы следствия могут установить прослушивание телефона без ордера суда, при условии, что запрос будет представлен суду в течение суток. Далее статья утверждает, что в течение 48 часов после начала прослушивания осуществляющая его служба обязана получить судебное решение, которое разрешает прослушивание телефонов или приказывает его прекратить.

Ст.9 поясняет права и ответственность судьи при выдаче ордеров согласно описанной процедуре. Прежде всего, запрос на прослушивание телефонов “рассматривается, как правило, по месту проведения таких мероприятий или по месту нахождения органа, ходатайствующего о его проведении”. Судья не вправе отказать в рассмотрении поданного запроса. Он может запросить дополнительную информацию, если считает это необходимым. Приняв решение, судья передает его вместе с рассмотренными им материалами следствия руководителю органа, проводящего расследование. Решение судьи должно устанавливать длительность прослушивания в днях, не превышающую шести месяцев. Для продления срока действия прослушивания, судья должен вынести новое решение, основанное “на вновь представленных материалах”. Если судья не выдаст разрешения на прослушивание телефона, глава службы имеет право обжаловать его решение в суде высшей инстанции.

Статьи 10 и 11 закона содержат общие указания о том, что делать с собранными материалами. Статья 10 утверждает, что дела оперативного учета могут собираться только при проведении ОРД в соответствии с этим законом. Факт наличия этих дел не является основанием для “ограничения конституционных прав и свобод, а также законных интересов” (ст.10). Ст.11 указывает, что собранные материалы могут служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела, могут быть направлены в орган дознания, следователю или в суд, в производстве которого находится уголовное дело, но только по распоряжению главы службы, уполномоченной осуществлять оперативно-розыскные действия. Эти материалы могут использоваться как доказательство в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств.

В статье 5 закона содержатся положения о том, что делать с собранной информацией о лице, в отношении которого в возбуждении уголовного дела отказано либо уголовное дело прекращено в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. Если такое лицо “располагает фактами проведения в отношении него оперативно-розыскных мероприятий и полагает, что при этом были нарушены его права”, то оно “вправе истребовать от органа, осуществляющего ОРД, сведения о полученной о нем информации в пределах, допускаемых требованиями конспирации и исключающих возможность разглашения государственной тайны”.

В случае отказа в предоставлении запрошенных сведений или предоставления их в неполном объеме “лицо вправе обжаловать это в судебном порядке”, и в случае признания необоснованным решения органа, осуществлявшего ОРД, об отказе в даче информации судья вправе обязать указанный орган предоставить заявителю эти сведения. Бремя доказывания обоснованности отказа в предоставлении информации возлагается на соответствующий орган, осуществлявший ОРД.

Согласно статье 5, полученные материалы в этом случае хранятся один год, а затем уничтожаются, если служебные интересы или правосудие не требуют иного. За три месяца до дня уничтожения материалов об этом уведомляется соответствующий судья.
Наконец, закон возлагает на Президента России, Федеральное Собрание и Правительство ответственность по осуществлению контроля за оперативно-розыскной деятельностью, в том числе и за прослушиванием телефонов(ст.20). Общий надзор над применением таких мер является обязанностью Генерального Прокурора и уполномоченных им прокуроров (ст.21). Ст.21 также гласит, что уполномоченный прокурор, по собственной инициативе или в связи с обращениями граждан, может затребовать от руководителя органа следствия документы, послужившие основанием для проведения ОРД с тем, чтобы определить, производилось ли прослушивание телефона в соответствии с законом. Неисполнение законных требований прокурора, вытекающих из его полномочий по надзору за ОРД, влечет за собой установленную законом ответственность.
И закон о ФСБ, и закон об ОРД содержат положения о гарантии соблюдения прав и свобод человека и гражданина при осуществлении органами ФСБ своей деятельности и при проведении ОРД.

В статье 6 закона о ФСБ и статье 5 закона об ОРД четко сказано, что граждане, полагающие, что органами ФСБ (либо органами, осуществляющими ОРД), нарушены их права и свободы, имеют право обратиться с жалобой в вышестоящий орган ФСБ (либо, соответственно, вышестоящий орган, осуществляющий ОРД), в прокуратуру или в суд по поводу действий органов ФСБ или их должностных лиц (либо, соответственно, органов, осуществлявших ОРД), а также получить необходимые разъяснения и информацию.

Однако в закон об органах ФСБ включены несколько более жесткие требования относительно защиты собранной информации. Закон гласит:
Полученные в процессе деятельности органов ФСБ сведения о частной жизни, затрагивающие честь и достоинство гражданина, или способные повредить его законным интересам, не могут сообщаться органами ФСБ кому бы то ни было без добровольного согласия гражданина за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами (ст.6).

В случае, когда сотрудники органов ФСБ нарушили права и свободы человека, глава соответствующего органа ФСБ, прокурор или судья “обязаны принять меры по восстановлению этих прав и свобод, возмещению причиненного ущерба и привлечению виновных к ответственности”.

Следует отметить, что в законах о ФСБ и ОРД отсутствуют ограничения на прослушивание телефонов лиц, имеющих процессуальный статус - судей, адвокатов, депутатов парламента и т.д. Эти ограничения вводятся другими нормативными актами. Так, согласно решению Конституционного Суда от 20 февраля 1996 г. по делу о проверке конституционности положений частей 1 и 2 ст.18, ст.19 и части 2 ст.20 Федерального закона “О статусе депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации” ни при каких условиях не разрешается прослушивать телефонные переговоры депутата Федерального Собрания. Согласно ст.16 закона “О статусе судей в Российской Федерации” запрещено прослушивать телефоны судей, пока квалификационная коллегия судей не даст согласие на возбуждение уголовного дела в отношении определенного судьи.

Проверка конституционности отдельных положений закона об ОРД была проведена летом 1998 г. Конституционным Судом Российской Федерации в связи с жалобой журналистки Ирины Черновой, волгоградского корреспондента “Комсомольской правды” на нарушение ее конституционных прав сотрудниками областного УВД, опиравшихся в своих действиях на этот закон. И.Чернова записала на пленку разговор с сотрудником УВД, в котором он угрожал ей обнародованием сведений о ее личной жизни, полученных в результате слежки с применением технических средств, если она не прекратит публиковать материалы, компрометирующие УВД. Чернова обратилась в Волгоградский областной суд с жалобой на действия органов дознания, а именно: заведение на нее в мае 1995 г. дела оперативного учета, проведение в отношении ее оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ), уклонение от вынесения по результатам оперативной проверки конкретного решения в соответствии с требованиями УПК (постановление о возбуждении уголовного дела либо отказ в этом), отказ в предоставлении сведений о полученной о ней информации в ходе ОРМ. Областной суд установил, что факты заведения дела оперативного учета и конкретные ОРМ имели место, однако в удовлетворении жалобы отказал, мотивируя отказ возможностью разглашения государственной тайны. Действия УВД он признал обоснованными. В январе 1997 г. Верховный Суд отменил в кассационном порядке решение Волгоградского областного суда как необоснованное и незаконное и направил дело на новое рассмотрение судом первой инстанции. Из определения Верховного Суда следует, что в деле Черновой были нарушены или неправильно применены статьи 5,9,10, и 12 закона об ОРД.

Хотя Конституционный Суд вынес решение о соответствии Конституции положений Закона об ОРД, возложив вину за нарушение прав заявительницы на правоприменительный орган, и прекратил производство по делу, его решение имело и положительное значение.
Суд отметил, что содержание любого закона, основанное на Конституции, должно гарантировать от ошибок и злоупотреблений. Решение Конституционного Суда повлекло за собой изменения к закону об ОРД в декабре 1998 г, когда Государственная Дума внесла либеральные поправки к ст.5 и 21 Закона, усилив гарантии прокурорского контроля за ОРД.
Хотя российское законодательство, очевидно, имеет много изъянов, оно наиболее соответствует стандартам, установленным Европейским Судом по правам человека среди других посткоммунистических стран, рассмотренных в данной работе. Процедура четко урегулирована законами, принятыми Государственной Думой, и, следовательно, “имеет основу в национальном законодательстве”. Как таковая, процедура является доступной. Далее, что касается “качества закона”, то требования, сформулированные Судом, присутствуют в российских законах. Прослушивание телефонов ограничивается случаями, когда уже имеется информация относительно предполагаемого преступления, следовательно, закон запрещает предварительное прослушивание телефона по неподтвержденному фактами подозрению. Прослушивание может быть установлено только по письменному запросу определенных высших чиновников, что соответствует решению Суда в деле Класса. Опять же, в соответствии с делом Класса, прослушивание телефона может быть предпринято только по разрешению судьи. Наконец, определена максимальная длительность прослушивания.

Несмотря на вышеприведенные аргументы, при суммарном рассмотрении российская процедура вряд ли получит одобрение Суда. Во-первых, не определены правила по составлению итоговых докладов и по прохождению перехваченной информации по разным инстанциям, как потребовал Суд при рассмотрении дел Ювига и Крюслена. Во-вторых, ст.6 закона о ФСБ гласит, что информация о личной жизни гражданина, ущемляющая его честь и достоинство, или информация, которая может нанести ущерб его законным интересам, не может передаваться органами ФСБ никому иному. По мнению Суда, такого сорта информация должна уничтожаться (Ювиг, 34). Однако самый большой недостаток российских законов касается требования Суда о “предсказуемости”, как она интерпретировалась в деле Малоуна, то есть как возможность гражданина понять, какие его действия приведут к реакции государства и какой именно реакции. В российском законе просто никак не определен перечень преступлений, при которых разрешено прослушивание телефона. Согласно ст.8 закона об ОРД, подозрение в совершении любого преступления может привести к прослушиванию телефонных разговоров, при условии, что существует информация о преступлении, добытая из других источников. Поскольку в законах не указано, какого вида предполагаемые преступления допускают прослушивание телефонов, вся процедура вряд ли будет признана “предсказуемой” в соответствии с требованиями, описанными Судом в решении по делу Малоуна. Наконец, ведомственный контроль и прокурорский надзор за законностью прослушивания вряд ли будет признан Судом достаточно эффективной гарантией от злоупотреблений.