Что делают в тюрьме с убийцами. За что опускают в тюрьмах и на зоне? Как живут опущенные и кто это такие, почему геев называют петухами? Откуп от наказания

Отсидевшая 5 лет женщина рассказала всю правду о тюрьме.

Освободившаяся из колонии в начале января этого года 47-летняя новотройчанка Ольга Николаенко рассказала порталу о своей жизни за решёткой.

Правда, поначалу говорить о годах, проведённых в неволе, женщина, мотивируя тем, что она довольно известный в городе человек, категорически отказывалась. Пришлось просить о содействии фонд «Участие », оказывающий финансовую и психологическую поддержку бывшим «сидельцам», куда она обратилась за помощью в трудоустройстве и пообещать, что её настоящая фамилия и фотография в статье фигурировать не будут. Будущие коллеги - а фонд уже нашёл Ольге организацию, руководитель которой согласился принять бывшую зечку на работу, - никогда не узнают о её криминальном прошлом...

Когда-то Ольга Владимировна Николаенко (фамилия изменена) ничем не отличалась от тысяч других женщин. Была у неё семья: муж и двое детей, благоустроенная и любимая работа. 18 ноября 2005 года она оказалась в тюрьме и всё потеряла. Ни во время следствия, ни находясь в местах заключения, женщина, как ни старалась, не могла понять, что произошло. Попытки вспомнить хоть какие-то подробности того дня были безуспешны. Ничего, кроме мёртвого супруга, лежащего в луже крови, людей в белых халатах и в милицейской форме, на ум не приходило. Как будто на память кто-то незримый тогда наложил запрет.

Прозрение наступило совсем недавно. Освободившись из колонии, она целый месяц жила у престарелой матери, не осмеливаясь переступить порог своей . А когда решилась...

Меня арестовали и судили за убийство мужа, - вспоминает Ольга. - Но видит Бог, я, хотя полностью признала свою вину на суде, тогда практически ничего не помнила. Шок сопровождал меня весь срок. А вот как глянула на кухонный стол, и что-то стало проясняться. Пьяный Станислав несколько раз ударил меня по голове. Я резала хлеб. Отмахнулась. Нож попал точно в сердце. Дальше опять провал. Следствие, суд - это помню, как будто было вчера. Получила 7 лет. Что я чувствовала тогда? А что должна чувствовать женщина, за 42 года своей жизни ни разу не преступившая закон и вдруг оказавшаяся за решёткой по самой тяжкой в кодексе статье и у которой 22-летняя дочь, не выдержав позора, как она написала в предсмертной записке, покончила жизнь самоубийством? Вены порезать хотела.

Про «коня» и «светку»

Первые дни пребывания в следственном изоляторе (СИЗО) были для Ольги по её словам самыми страшными. Боялась, что могут унизить, избить. Но вскоре оказалось, что страхи, навеянные криминальными телесериалами, в которых главенствуют кровь, смерть и бандитские понятия, напрасны.

В женских камерах СИЗО, да и в колониях тоже, в отличие от мужских застенков напрочь отсутствует борьба за власть, - поясняет Ольга. - По большому счёту, там все равны. Нет, совсем без ссор и драк не обходится, конечно же, но воровские понятия там не приветствуются. Единственно, что роднит женский острог с мужским, так это стойкое брезгливое отношение к подследственным и осужденным за издевательства и убийство детей. С этим контингентом в неволе не общаются, не пускают за общий стол, иногда, если они «борзеют» (подают голос в защиту своих прав), жестоко бьют.

Несладко приходится и тем, кто замечен в кражах чужого имущества. Прозвище «крыса» и спальное место возле туалета можно получить, к примеру, за взятую без спроса сигарету. Казалось бы, ну, что такое одна сигарета? Да, на воле это яд или удовольствие - кому как нравится, а в изоляторах и зонах табак зачастую заменяет валюту. С помощью курева можно договориться с сокамерницами, которые не получают продуктовых передач с воли, о небольших услугах: помыть пол, постирать бельё, сделать массаж, а также поменяться с другими зечками на чай, сахар и конфеты, задобрить конвойного, как в СИЗО, так и на этапах.

На том, как происходит «продуктовое общение» между камерами, порой находящихся друг от друга на несколько десятков метров, стоит остановиться отдельно. Ольга говорит, что тому, кто придумал эти способы, следует дать Нобелевскую премию. Самый простой и наиболее известный считается «конь». В окно камеры выбрасывают привязанный на нитке пластиковый пакет, который, надуваясь под действием ветра (направление выбирают), летит к нужному оконному проёму. С помощью длинного багра, сделанного из скрученных и смоченных в воде газет, другие зеки подтягивают пакет к окну своей камеры. К уже существующей нитке привязывается крепкая нить или верёвка. Далее устройство протягивается между камерами вдоль стены СИЗО. Всё - круговая дорога для «коня» - пакетик с продуктами или записка, двигаясь по верёвке, подпрыгивает, - открыта. Такой метод недолговечен, поскольку все манипуляции зеков происходят практически на виду охраны.

Более живуче «общение» через «светку» - так сидельцы называют обыкновенный унитаз. Обитатели соседних камер одновременно бросают в это санитарно-техническое приспособление привязанный на нитке хлебный мякиш с натыканными в него спичками и выливают ведро воды. В трубе нитки двух «ежей» переплетаются. Далее всё делается аналогично «конной» дороге. Попробуй, разоблачи. Единственный минус этого метода - меняться можно только с камерами, имеющими общую стену.

Завстоловой - «козырная» должность

Пока шло следствие, Ольга содержалась в восьмиместной камере. В телефильмах «хаты» больше похожи на жилища бомжей: мрачные и грязные, без малейшего намёка на удобства. На самом деле это не так. Не сказать, конечно, что нынешние камеры напоминают гостиничный номер, но телевизор, холодильник и душ во всех присутствуют в обязательном порядке. Абсолютно нет скученности, у каждой невольницы есть отдельная кровать и спальные принадлежности, которые меняют раз в неделю. Хочешь чаще - бери мыло, стирай, никто этому не препятствует.

После приговора Николаенко должны были отправить этапом в Мордовию, где с советских времён расположены женские лагеря. Но повезло - оставили в изоляторе и перевели в шестиместную камеру. Начальство, прознав, что новотройчанка на воле была неплохим поваром, предложило потрудиться в тюремной столовой. Согласилась. А что - и сытно, как говорится, и от дома недалеко.

Три с половиной года Ольга «жила» (отбывала наказание в тюремной камере) по следующему графику. Утром подъём в пять утра (чтобы приготовить завтрак на весь СИЗО, ей приходилось вставать на час раньше остальных осужденных), весь день на работе и отбой в десять вечера. Без выходных и праздников. Тяжело, но более-менее спокойно и предсказуемо. В мордовской зоне, где комары величиной с кулак, влажность чуть ли не сто процентов и все передвижения по территории только бегом, пришлось бы, конечно, намного сложнее. Единственно, что досаждало в изоляторе - нехватка свежего воздуха.

Должность у Ольги в СИЗО была, по её заверениям, «козырная» - заведующая столовой. Кому маслица, мясца, сахарку - это к Владимировне. Естественно, за какую-нибудь услугу. Родственники с передачками приезжали на свиданья чуть ли не каждый месяц: в камере, где сидели мошенницы и наркоторговки, она пользовалась непререкаемым авторитетом. В общем, сиди не хочу.

Однако когда у женщины подошёл срок законного перевода в колонию-поселение №12 посёлка Чашкан, что находится в Соль-Илецком районе, она, не задумываясь, подала прошение о смягчении режима наказания.

По горло была сыта четырьмя стенами, - говорит Ольга. - Устала постоянно разнимать дерущихся и наставлять на путь истинный молодых девчонок, пытавшихся привнести в тюремную жизнь воровские понятия с воли. Последние три года 18-20-летние девушки стали составлять большинство подследственных и осужденных в орском СИЗО. Как с цепи сорвались: наглые, безответственные. Насмотрелись фильмов, нахватались разной дряни - только и гляди, как бы чего не натворили.

Зима, лето - год долой, пять дед морозов и домой

В Чашкане Николаенко пробыла год и семь месяцев. Работала простой поварихой, но уже почти на свободе. Ключевое слово в этом предложении - почти. Вышек, колючей проволоки и строгого надзора не было, но зона есть зона - особо не разгуляешься. Чуть расслабилась - на тебе штрафной изолятор. А это крест на условно-досрочном освобождении, который новотройчанка заслужила, оставив в местах не столь отдалённых, пять с лишним лет жизни. За хорошее поведение, выражаясь тюремной терминологией, она «откинулась» раньше срока почти на два года.

В неволе Ольга старалась разговаривать на нормальном русском языке. Всё-таки два высших образования (филфак и институт пищевой промышленности) были за плечами, но многолетнее нахождение в неволе, всё же наложили свой отпечаток. Её речь то и дело перемежалась жаргонными словечками. Выглядело это непривычно и забавно одновременно.

- «За забором » все общаются на «фене», поскольку в противном случае понять друг друга будет сложно, - улыбается женщина. - Вот, например, кровать в камере называется «шконкой», железная дверь - «роботом», окошко для передачи пищи - «кормушкой», унитаз - «светкой», мусорное ведро - «ваньком». Чем руководствовались люди, давшие такие термины привычным для простого человека вещам, не знаю, но если каждый день тебе будут говорить, что кроватей в СИЗО и зонах нет, а есть «шконки» и только «шконки», спорить бесполезно. Чтобы выжить, приходилось воспринимать тюремную жизнь, как реальность и не высовываться.

11 января Ольге Николаенко дали на руки паспорт, справку об освобождении, вручили на дорогу «президентские» 720 рублей (их при освобождении дают всем) и отправили за ворота. Иди, сказали, и больше не злодействуй.

Я только сейчас поняла, насколько велика моя вина в случившемся, - сознаётся женщина. - Не нужно было терпеть издевательства вечно пьяного мужа. Сколько раз мне говорили, разведись, разведись, а я, дура, жила ради детей: сносила побои, оскорбления. Эх, что уж сейчас говорить...

Через пару дней после разговора с нашим корреспондентом, когда материал уже был готов к публикации, Ольга позвонила в редакцию и, извинившись, сообщила две радостные для неё новости. Во-первых, она, наконец-то, вышла на работу. Пока, правда, не по специальности, а уборщицей. Но это мелочи, главное - зацепиться за новую жизнь. Во-вторых, впервые за много лет увидела сына. Алёшка после смерти отца и сестры не написал ей ни одного письма. Хотя встреча с ним вышла сложной - родные больше молчали, чем говорили, - Ольге показалось, что сын её простил.

Фото Вадима Мякшина.

Сотрудники УМВД России по Оренбургской области провели лыжные соревнования, посвященные памяти младшего лейтенанта полиции Никулина Е.А., погибшего при исполнении служебных обязанностей.
02.03.2019 ОМВД по Оренбургскому району В дежурную часть полиции поступило сообщение об угрозе убийством. Полицейские в ходе проверки установили,
02.03.2019 ОМВД по Оренбургскому району Сегодня, 1 марта, губернатор Оренбургской области Юрий Берг в рамках рабочей поездки на восток области принял участие в торжественном открытии ФОКа «ОМ Арена».
01.03.2019 Министерство спорта и туризма В Оренбургской области будут введены региональные меры поддержки для отдельных категорий граждан на услугу по обращению с твердыми коммунальными отходами.
01.03.2019 Правительство Оренбургской области

Зона живет «по понятиям», и, согласно им, некоторые виды преступлений являются недопустимыми. В частности, к ним относятся изнасилование и педофилия.

Жизнь осужденных по этим статьям в колониях очень непроста. Они ежедневно вынуждены принимать издевательства и пытки сокамерников, которые применяют к ним те же методы насилия, что и они сами ранее применяли к своим жертвам.

Что в тюрьме делают с насильниками и педофилами, и есть ли для них спасение из этого ада – поговорим далее.

Такие преступления по действующему законодательству отнесены к категории преступных деяний, совершенных против половой свободы и неприкосновенности.

Ст. 131 УК РФ носит название «Изнасилование» и предусматривает ответственность за половой контакт с совершеннолетним партнером, против его желания, в виде лишения свободы на 3-6 лет.

Изнасилование несовершеннолетнего ребенка карается 15 годами лишения свободы, а малолетнего ребенка – 20 годами тюрьмы.

Когда изнасилование выступает самостоятельным видом преступления, оно носит неизгладимый след на психике ребенка или взрослой жертвы. Но, чаще всего, эпизоды насилия сопряжены с другими видами преступлений.

Чаще всего, это убийство. Пытаясь скрыть улики, после изнасилования преступники убивают своих жертв.

Как только приговор по делу насильника вступают в законную силу, они начинают готовиться к этапу. Что ждет их в конце этого путешествия, когда сокамерники узнают особенности совершенного ими деяния, они точно не подозревают.

Итак, почему в тюрьме не любят насильников? В мире воровских законов насилие всегда признавалось не порядочным делом.

Совсем другое – это кражи и убийства. Они совершаются исключительно хладнокровно на основании определенных мотивов.

А использование особой жесткости к своей жертве, совершение насилия над беззащитным человеком – это уже психическое отклонение. Именно поэтому другие заключенные остерегаются таких вновь прибывших и вершат над ними свое правосудие.

До вынесения приговора по делам о насилии и педофилии в СИЗО таких подсудимых не трогают.

В колониях никто не любит ошибаться, и приступать к унижениям человека, который вовсе может быть не виновен, никто не торопится. Поэтому пока идет судебное разбирательство, подсудимому-насильнику бояться нечего.

Существуют случаи, когда сокамерники или смотрящие знакомятся с приговором новичка и не верят изложенной в нем информации. Но это случается крайне редко. Обычно факты насилия безоговорочно доказываются, и вина подсудимого становится не оспорима.

Как только приговор по делу о насилии вступит в законную силу, осужденного начнут «опускать» . Это может произойти даже в СИЗО, если он не успеет этапироваться.

Но даже если успеет попасть в последний уходящий вагон поезда по этапу, то же самое будет ждать его уже в колонии. Утаить свою статью у него все равно не получится.

Насильников в тюрьме, мягко говоря, не жалуют. Они автоматически пополняют ряды самой низшей касты – «опущенных».

Жизнь членов этой касты сильно отличается от жизни остальных осужденных. Как опускают таких новоприбывших в колонии?

Основные особенности существования «опущенных» выглядят таким образом:

У насильников и педофилов на зоне нет никаких прав . Они всегда что-то должны или обязаны.

Когда по камере или коридору идет представитель другой касты, опущенные обязана уступить ему дорогу и прижаться к стенке.

Осужденных по статье «Изнасилование» ждет на зоне сексуальное рабство. Они будут регулярно исполнять роль любовников или проституток для всех тех, кто проявит в этом желание.

Для того, чтобы насильник был официально причислен к касте «опущенных», необходимо его посвящение.

Что конкретно происходит во время этой процедуры, расскажем далее.

Обычно посвящение в эту касту насильников проходит особо. Вся камера собирается для того, чтобы лицезреть собственными глазами это посвящение.

Обычно в качестве «опускания» осуществляется оральный или анальный контакт с таким осужденным. Иногда его заменяют просто действиями сексуального характера без самого полового контакта, например, проведение членом по лицу или что-то в этом роде.

Еще как наказывают тех, кто насиловал людей на воле? Одно из главных правил контакта с «опущенными»: не извергать биологические массы после сексуального контакта куда-либо, кроме самого «опущенного».

То есть, запрещено каким-либо образом выпускать сперму в самой камере. Это считается грубым нарушением порядка.

С «опущенным» после сексуальной связи обязательно нужно расплатиться. В качестве оплаты его труда используются сигареты, сгущенка, конфетка.

Иногда «опущенные» становятся любовниками только одного партнера. Для этого, чаще всего, они выбирают более влиятельного зека, который защищает их от других арестантов.

По тюремным законам никто другой не может предлагать сексуальный контакт тому «опущенному», который уже занят.

Такие насильники неплохо устраиваются. Они, как правило, вообще перестают работать, посвящая себя только удовлетворению сексуальных желаний своего «господина».

На зоне «опущенные» получают женские имена.

На воле нередко такие бывшие «опущенные» ведут обычную жизнь, заводят семьи и рожают детей. Но второй раз попав на зону, их прошлое со стопроцентной вероятностью всегда вскрывается.

Педофилы на зоне считаются еще более унизительными личностями, чем обычные насильники .

Почему в тюрьме не любят насильников детей однозначно не известно. Вероятнее всего, дело заключается в том, что каждый из осужденных имеет своего ребенка, и свято чтит его свободу и неприкосновенность. Никому из них не хотелось бы, чтобы такой психически ненормальный человек воспользовался их ребенком.

Но фактически, что делают с педофилами на зоне, что делают с ними в СИЗО? У педофилов в тюрьме немного другая жизнь.

Это обусловлено тем, что они получают более строгое наказание, чем осужденные за обычные изнасилования совершеннолетних. Итак, рассмотрим, как живут педофилы на зоне.

Педофилы не живут в общих бараках, они отбывают срок в маленьких камерах.

На самом деле, на 2019 год задача ФСИН заключается в том, чтобы максимально оградить педофилов от контакта с другими осужденными. Оно и ясно, ведь для них один такой контакт может обернуться смертью.

Если что-то не понравится смотрящему или другому осужденному в педофиле, его могут избить или даже убить. Лишние смерти на зоне привлекают повышенное внимание к условиям содержания осужденных. Руководству колоний это не нужно.

Итак, жизнь педофила включает в себя следующие особенности:

• Педофилы не работают на тяжелом производстве, им предоставлены легкие режимы труда;
• Один или два соседа в маленькой камере педофила – это всегда самые тихие и неконфликтные ребята;
• За деньги педофил может не только откупиться от вечных приставаний осужденных, но и купить смартфон, с помощью которого продолжит писать письма с сексуальным подтекстом маленьким девочкам и мальчикам.

Некоторые из них вообще отбывают пожизненный срок за насилие над малолетними. Как правило, это происходит тогда, когда наступила смерть ребенка.

В пожизненных тюрьмах педофилы сидят в одиночных камерах. Там никто для них не представляет опасности.

Однако, в СИЗО педофилам может достаться от сокамерников. Но опять-таки, приступать к действиям арестанты начнут только после того, как вина педофила будет доказана.

Если сам насильник признает себя виновным, то для начала издевательств даже не потребуется вступление приговора в силу.

Насильники и педофилы – это нездоровые люди, их общественная опасность достигает запредельных значений . Несладко им живется и на зоне, и на воле.

В тюрьме насильникам приходится служить в сексуальном рабстве, на воле их ненавидят всю оставшуюся жизнь.

Ко всему прочему, к большому сожалению, эти люди не чувствуют себя раскаявшимися, и вновь продолжают вынашивать в своей голове планы по растлению детей или насилию над женщинами.

Есть в этом какой-то мрачный юмор – в рубрике “Остановки”, которая про интересные места и достопримечательности, публиковать рассказ о жизни в тюрьме. Ну а куда еще его ставить, с другой стороны? В своем жизненном путешествии сделать такую остановку не стремится никто, но приходится многим, и это не только злодеи и бандиты. Наш собеседник Алексей (имя изменено) – не вор и не убийца, не насильник и не аферист. Молодой русский парень, который – так вышло – уже четвертый год отбывает срок в одной из российских колоний на строгом режиме. О том, как живется за решеткой и есть ли польза от такой жизни, он рассказал “Пассажиру” – кстати, рискуя собственной безопасностью.

Связь с волей , или 15 суток за “ВКонтактик”

Вести переписку в сети нам, естественно, запрещено. Если кто-то из сотрудников узнает об этом интервью, меня ждет 15 суток в ШИЗО (штрафном изоляторе – прим. “Пассажира” ) и серьезный шмон с целью забрать все «лишнее». Мы ведь вообще не должны иметь доступ к интернету и мобильной связи. Для звонков можно пользоваться автоматом, сейчас они есть в каждом бараке – Zonatelecom называется. Оформляешь карту (можно виртуально с воли, главное – иметь пинкод) и звонишь, но доступны только те номера, что указаны в заявлении, а его надо предварительно заверить. Плюс письма и свидания. Можно пользоваться только этими средствами, но зачем, когда есть телефоны и смартфоны? Конечно, с мобильной связью в лагерях по стране ситуация разная, но в той или иной мере она доступна везде. И это не только удобство, но еще и бизнес.

Держать под постоянным присмотром 24 часа в сутки нас не обязаны, на это не хватит никаких охранников. Такое возможно при содержании в камерах, но не в лагерях. Но массовые мероприятия – походы в столовую, развод и прочее – проходят под контролем сотрудников. Кроме того, они несколько раз в день обходят все объекты (цеха, отряды, любые места работы), плюс к этому регулярно проводят шмоны, плановые и по желанию. Так что, пользуясь телефоном, надо быть начеку. В идеале – наблюдать через окошко за входом. В отрядах для этого есть специальные люди, которые за сигареты или что-то типа того целыми днями “сидят на фишке”. При приближении сотрудника телефон сразу прячешь – не в карман, естественно, а туда, где его не смогут найти в случае шмона. Для этого готовятся курки (тайники – прим. “Пассажира” ) заранее.

Жизнь на зоне: ожидания и реальность

Тут точно не как в фильмах. Я сам думал, что придется драться с первого дня. Когда сюда ехал, морально готовился, а оказалось – не надо. Пока всерьез махался только один раз, остальное – в спортивных спаррингах. А, ну еще петуха как-то палкой бил, но это за дело. Даже наоборот – драться скорее нельзя. Да, все зависит от ситуации, но есть риск нарваться на разборки с блатными – за беспредел. Тут любые меры должны быть обоснованы и одобрены. Когда пришлось подраться, я был уверен, что человек не пойдет потом никуда выносить это, все было честно. А если знаешь, что кто-то пойдет к блатным или мусорам, лучше просто успокоиться. Я вообще не люблю решать конфликты силой, но признаюсь – иногда хочется, когда устаю от всего и всех. Если мусора узнают о столкновении, они не станут разбираться, а, скорее всего, отправят в ШИЗО обоих, а кому это надо? И дело даже не в условиях в ШИЗО, какая разница, 15 суток от всего срока – ничто. Причина в том, что это заносится в дело, а многие, включая меня, хотят уйти по УДО, и такие записи в этом отнюдь не помогают.

Что касается блатных, то они могут дать несколько лещей, а могут и серьезно избить, бывает и такое. Подтягивают на разговор, и если толка из беседы не выходит, то просто забивают табуретами и дужками от кроватей до переломов и т.п. Но это по серьезным поводам. Рискуют те, кто тянет наркоту запрещенными способами – скажем, через окно передач, или барыжит самовольно, или играет и не отдает долги.

Если толка из беседы не выходит, то просто забивают табуретами и дужками от кроватей до переломов.

Понятия, конечно, живут, но они нужны для поддержания внутреннего порядка, иначе будет просто хаос. Если у поступков не будет последствий, то зеки начнут подставлять своими действиями друг друга и усложнять себе жизнь. Так что есть и шныри, и петухи (в том числе «распечатанные»), и крысы – но эти категории появились еще задолго до появления понятий и российских тюрем вообще. Шныри обычно либо склонны «приклеиваться» к кому-то, ведут себя так по жизни всегда, либо расплачиваются за свою же глупость – долги. Петухи – это, в основном, насильники, педофилы, извращенцы, тут все понятно. И чем открытая ненависть к ним, пусть они лучше туалеты убирают да улицы метут. Есть такие, кому не повезло – «загасились», то есть чифирнули с петухом. Или взяли у него сигарету, или поздоровались за руку, или чей-то член потрогали, или ещё каким способом. Что ж, сами виноваты, за такими вещами надо следить. Крысы и суки сами выбирают свой путь, и нельзя допускать, чтоб это оставалось без последствий. Причем все это определяется здесь, в неволе. То есть никто не отслеживает твою предыдущую биографию на свободе, и в тюрьме у тебя всегда есть шанс жить по-человечески (если только ты не педофил). Остальное лучше оставить при себе. Вот, например, технически можно вы**ать петуха, но я считаю, что само по себе желание вы**ать в жопу другого мужика гомосексуально, поэтому сам такого не делаю.

Про лагерное начальство

Насчет того, как ломают про приезду в лагерь: сейчас именно здесь такого нет. Ты либо принимаешь правила и устраиваешься, либо, если отрицаешь, попадаешь в ШИЗО. Хотя это ерунда по сравнению с прошлыми временами. Могут, конечно, леща дать иногда, но и сотрудники тоже обновляются, олдскульные жестокие начальники уходят. Вообще в этой области лагеря поломали лет 6-7 назад. До этого была “приемка”, когда п**дили сразу, чтоб понял, куда попал. Но тогда и ситуация была другой: наркотики, бухло, спортивные костюмы на повседневку, все клали хер. С новой властью все стало строже в плане режима, но в то же время без жести со стороны администрации.

К зекам они обращаются, в основном, на ты, хотя бывают исключения. Некоторые очень серьезно относятся к этому и всегда на вы с осужденными, но это единичные случаи. Начальство (то есть администрация – майоры, подполковники, полковники) достаточно надменны по отношению к большинству зеков. И вообще предпочитают общаться с заключенными через завхозов, а те часто этим пользуются в своих целях. Кто пониже рангом – ключники (они же охранники), некоторые начальники отрядов – те ведут себя попроще. Тут уж как сложится, со всеми по-разному – с кем-то просто на ты, а с кем-то и совсем фамильярно. У них тут со временем происходит что-то вроде профессиональной деформации – становятся похожими на зэков, только в форме.

Профессиональная деформация: охранники становятся похожими на зэков, только в форме.

Насчет красных и черных зон. Грубо говоря, они отличаются тем, что на красных реальная власть в руках мусоров, а на черных порядки определяют блатные. Моя зона красная, то есть главное соблюдать режим или законы здравого смысла. Хотя и тут есть блатные и они имеют свой вес: решают некоторые конфликты между зеками, следят за общим, за игрой и соблюдением неофициальных законов и правил. Другое дело, что они все повязаны с мусорами и по необходимости решают проблемы вместе, потому что и те и другие хотят жить с комфортом.

Про лагерную иерархию

На каждом объекте в зоне есть ответственный осужденный и ответственный сотрудник. Формально такие осужденные (козлы, завхозы, бугры) властью не наделены, но по факту у них есть и привилегии, и власть. Они ближе к сотрудникам, чем остальные, часто общаются с начальником колонии и его заместителями. Помимо бонусов на них ложится ответственность и обязанности, в том числе финансовые. Так, все ремонты ведутся за счет осужденных, администрация не склонна тратить на это деньги. Было много скандалов, связанных с этими вещами, не буду вдаваться в подробности… А уж как козел/завхоз/бугор будет организовывать рабочий процесс и финансовый поток – это его забота. Как и обстановка на объекте. Я и сам, хоть и не козел, вкладывался в ремонты на своих работах. Что-то сделать просто необходимо, а что-то делаешь для себя же, для более комфортного существования. Я, например, в клубе выступаю, играю на гитаре, у нас тут полноценный коллектив, есть все инструменты, но откуда бы эти инструменты и оборудование взялись? Все привезли мы сами или те, кто работал здесь раньше. Что-то из дома, что-то купили друзья или родственники. А если ничего не ремонтируется и не привозится, то администрация это обязательно заметит. И либо прямо укажет на это завхозу, либо просто снимет его и поставят другого.

День за днем

Типичный день зависит от того, работаешь ты или нет. Если сидишь целыми днями в отряде, то разнообразия немного: выходишь на проверки на улицу, посещаешь столовую, иногда баню, библиотеку или спортзал. В остальное время – чтение, сон, просмотр телевизора, выяснение отношений, игры, зависание в интернете, кто во что горазд. Я работаю, поэтому в отряде бываю не так много, в основном утром и вечером. Живу на облегченных условиях содержания, сплю на одноярусном шконаре и не в огромной секции, а в небольшом кубрике с телевизором. В 6 утра уже стоим всем отрядом на улице – зарядка такая, или утреннее построение. Потом обычные утренние дела – умыться, сходить на завтрак или самому себе что-то приготовить в комнате питания (“кишарке”). Потом – либо развод и на работу, либо утренняя проверка. Работа у меня не пыльная, я в добровольной пожарной охране. Иногда учебные тревоги, иногда ремонты, а в основном занимаюсь своими делами: чтение, спорт, шахматы и т.п. Плюс – обед и еще одна проверка. Вечером в отряде можно посмотреть телек (на воле этим не занимался, а тут как-то само собой получается), а лучше посмотреть что-нибудь с флешки, если есть. Если не иду в смену на работу, провожу время в клубе: репетиции или что угодно еще: книги, спорт, кофе, тупняки. Выбор не так велик.

Праздники на зоне отмечают, но не слишком разнообразно. В день рождения – чифир, чай, кофе и сладкое. В новогоднюю ночь обычно сдвигают отбой, можно посидеть до часа или двух, сделать салатов. Все почти как обычно, только без алкоголя и приключений, так что и рассказывать об этом нечего.

Примечательные события – это, как правило, чьи-то неудачи. Вот только вчера кто-то удавился из-за долгов.

Происшествия бывают, но ничего хорошего не припомню. Примечательные события – это, как правило, чьи-то неудачи. Вот только вчера кто-то удавился из-за долгов. Такое бывает, на моей памяти уже вешались пару раз, все из-за долгов, обычно игровых. Люди садятся играть, не имея денег расплатиться, но азарт берет свое. Два раза прыгали из окна третьего этажа (выше просто нет), но без смертельного исхода – просто ломались. Один из-за долгов, у другого, похоже, просто колпак потек. Один умер от рака желудка, вывезли с зоны всего за несколько часов до смерти. До этого вывозили на лечение, но лечили что-то не то. Ну и по мелочи, бывает, что влипают в неприятности козлы, это тоже интересно, но только если варишься в этой каше. Мусора тоже попадают в такие ситуации, ключников ловили с проносом и употреблением наркотиков, с перепродажей отобранных телефонов. Начальство попадает крупнее, за ними охотится собственная безопасность. Например, влипали на вывозе стройматериалов, на махинациях с партиями телефонов. Да и начальника тюрьмы могут арестовать, я думаю. Любого есть за что. Иногда еще зеки с наркотой палятся. Обычно попадаются, когда с кем-то делятся – все как на воле.

Так как это строгий режим, сидят тут, в основном, за продажу наркотиков и убийства (умышленные и нет). Процентов 10-15 – остальные статьи, есть даже несколько взяточников. Насчет типичных категорий не уверен, но попробую выделить несколько.

Синий воин – таких хватает, это те, кто по синей лавке кого-то убил в драке или ещё как. Ничего интересного, в такую категорию в нашей стране могут многие попасть рано или поздно.

Старый бандит – те, кто сидит уже лет 10-20, а, может, и не так давно, но за характерные преступления ещё девяностых и нулевых годов – убийства, бандитизм, хранение оружия, похищения и т.д. Со многими из них интересно пообщаться. Вообще как-то ожидаешь, что бандита можно сразу отличить, а на самом деле все не так. Обычные люди, часто даже интеллигентные.

Таджик обыкновенный – кто-то за грабеж или убийство, но в основном за манипуляции с героином, это их тема. Все, как правило, не знали ничего, их попросили подержать у себя или отвезти, ну и прочая чушь.

Лучше всего в тюрьме тем, кто сидит с самой молодости и другой жизни не знает.

Пенсионер – сидят и старички, их стараются пихать в кучу в один отряд, типа дом престарелых инвалидов.

Наркоманов и барыг можно условно разделить на «олд-скульных героинщиков» и «пепсикольных ньюэйджеров», ну это так, поржать просто. Много и таких, кто сидит за убийство, но если бы не сел, то когда-нибудь сел бы за наркотики.

Но – повторюсь – в целом твоя статья для здешней жизни ничего не значит (если это не изнасилование). Люди все разные, и здесь себя все тоже по-разному ведут, поэтому и принято смотреть на поступки, а не на прошлое.

Лучше всего в тюрьме тем, кто сидит с самой молодости и другой жизни особо не знает. Таким и сравнивать особо не с чем. У них вырабатываются все необходимые качества для успешной жизни в тюрьме – своя особая мораль, в которой на высоте тот, кто добивается своего любыми способами. А если говорить о складе характера, то лучше всего будет спокойному человеку, который понимает, что спешить тут никуда смысла нет. Слишком веселые и общительные могут быстро найти товарищей, а могут попасть в неудобное положение – сказать лишнее, повестись на провокацию. Некоторые слишком много нервничают и переживают, таким на зоне особенно тяжело. Другие видят их эмоции и подливают масла в огонь, дразнят, чисто ради забавы. Но общаться с такими страдальцами всерьез сложно, потому что все свои заботы они пытаются тебе изложить, а кому это надо? Тут ведь у всех свои проблемы. Агрессивные персонажи тоже от своего характера не выиграют, конфликты имеют последствия. Лучше всего держаться спокойно и действовать по ситуации, не надеяться на чудо, чтобы не расстраиваться. Уж точно не стоит задумываться о справедливости, её не в тюрьме надо искать. Будешь искать правду в тюрьме – тебя быстро осадят.

О чем говорят зеки

Говорят все о том же самом – кому что интересно, ну и новости зоны, конечно, обсуждаются. Насчет фени – я в ней не силен, как-то и без этого нормально живется. Так что в голову все самое обычное приходит: шконка, шленка, дальняк, контора, крыса. Хрен его знает, мне это не слишком интересно, да и сильной необходимости нет. Тем, кто интересуется, рекомендую найти словарь, есть такие, сам читал. Помню, удивился существованию глагола, который означает «выпрыгивать на ходу из машины», не помню само слово. Раньше это действительно отдельный язык был. Ещё вот одно наблюдение: я в интернете уже во время срока часто встречал слово «зашквар», «зашкварить», но в зоне или в СИЗО вообще ни разу его не слышал, буквально ноль раз. Мы тут употребляем слово «загасить». Если что-то загашено, то никому, кроме петухов, этот предмет трогать нельзя, это понятно.

Слова «зашквар», «зашкварить» на зоне или в СИЗО не слышал ни разу.

Еще один стереотип про тюремную жизнь – наколки. Это да, это есть. Бьют, причем бьют все подряд, все зависит от желания и от умений. Насчет тем и сюжетов – где-то, может, и по-другому, а у нас – бей, что хочешь, в рамках разумного. Техника нанесения – такая же, как на воле, только машинки самодельные. Сделать несложно, я и сам соберу без проблем: моторчик (от привода например), корпус от обычной ручки, рама из дерева, алюминия или чего угодно, струна, блок питания или зарядка для телефона, резистор регулируемый (опционально), пара резинок, клей. Все это в наше время несложно собрать даже на зоне. Кто-то бьет по тюремной тематике: перстни, игровой бардак, иконы. Встречал и SS, и свастики у тех, кто раньше «отрицал» (на мой взгляд, не лучшая идея для татуировки), надписи всякие «гот мит унс», «только бог мне судья» – это все классика. Кто-то бьет, что в голову придет – как на воле.

В тюрьме есть всё – правда или миф?

Часто можно услышать, что и деньги, и наркотики, и алкоголь на зоне вполне доступны. В целом это правда, опять же смотря где. Деньги сейчас не проблема, раньше их надо было затаскивать, прятать, а сейчас все расчеты электронные – заводишь киви кошелек и все. Если есть интернет, то сам переводишь, если нет – звонишь домой и просишь перевести. Заточек тоже полным полно, резать-то надо чем-то, естественно их отшманывают, но не то, чтобы прям охота за ними шла, вроде друг друга зеки не режут. Алкоголь делают сами, ставят брагу, гонят самогон, я этим не занимаюсь, слишком хлопотно, да и если найдут, придется в ШИЗО ехать, а я не настолько хочу выпить. Наркотики не то чтобы есть, скорее бывают. Иногда кто-нибудь влипает с ними, то с гашишем, то с героином. Не особо часто, это личные инициативы, и причем далеко не всегда добавляют срок за это, хотя случается и такое. Но риск все равно себя не оправдывает. Мне доводилось упарываться за время срока – несколько раз конфетами с ТГК из Калифорнии, один раз гарика курнул и один раз сожрал несколько мускатных орехов. Но я не стремлюсь к этому, и последний раз был уже давно. Это совсем не то же самое, что на воле. Обстановка тут, мягко говоря, мрачная и удручающая, и когда ты навеселе, преобладает паранойя и все такое. Ну его на хер, не попался и хорошо.

Как меня изменил срок

У меня появилось больше времени. Трачу его на спорт, саморазвитие, чтение. Плюс боксирую, учу языки, занимаюсь музыкой, даже жонглирую немного, соответственно чему-то научился, это определенно положительная сторона. В плане духовных перемен сложно сказать. Может, я стал спокойнее. Возможно, мне теперь меньше дела до мнения окружающих. Вроде как знаю, чего хочу от жизни, и есть какие-то планы, но это все будет понятно, когда освобожусь. Наверняка стал более терпеливым. Но это как с внешностью – когда каждый день видишь себя в зеркале, не так просто заметить, как изменился за несколько лет, вот и с самим собой и своими мыслями я вижусь каждый день, и не мне судить, как я изменился или нет.

А то, что исправительные колонии никого не исправляют, это факт, у нас в стране ничего для этого не предпринимается, это исключительно наказание. Все в конечном счете зависит от тебя самого. Если хочешь изменить свою жизнь, то будешь сам в себе исправлять то, что считаешь нужным, а если способен только жаловаться на обстоятельства, то тебе ничто не поможет.

Итак, начнем с нескольких простых правил и понятий, которые следует усвоить и соблюдать на протяжении всего срока, или, по крайней мере до тех пор, пока Вы достаточно не освоитесь чтобы не подчиняться чужим правилам, а жить по своим. Можно, конечно, и с первого дня установить свои правила игры, но, поверьте, очень мало кому это удается – для этого ваши убеждения должны быть для вас самих понятны и прозрачны. В противном случае ваша репутация может очень скоро опуститься ниже плинтуса.
В общем рассмотрении в тюрьме есть два типа арестантов:
1. Люди, живущие "воровской" жизнью, по "понятиям" – они себя зачастую называют босота, бродяги, братва.., в терминологии "ментов" - профессиональные преступники. Для них тюрьма – дом родной, закономерный этап жизненного пути, к которому они более или менее морально готовы и зачастую даже воспринимают с гордостью, т.к. в своей среде, не имея отсидки, их шансы на продвижение по иерархической воровской лестнице авторитета близки к нулю.
2. "Случайно" попавшие в застенки - т.е. совершившие преступления на бытовой почве, по пьянке, глупости, неосторожности, жадности и т.п. – как бы нормальные граждане, для которых это совершенно неожиданный поворот их судьбы. Позже, в лагерях, они составляют основную массу касты "мужиков" в отличии от "блатных", пришедших из первой группы.
В дальнейшем я так и буду их называть – блатные и мужики , хотя это термин скорее лагерный – в тюрьмах им практически не пользуются. Здесь больше делят на "нормальных пацанов" и остальных (шушара, пассажиры, например) – об этом позже.
Первая категория ведет себя соответственно – активно, вторая, по крайней мере пока достаточно не адаптируется – пассивно, осторожно, приспособленчески, присматриваясь к чуждому для них миру. За счет первых и происходит поддержка и сохранение "понятий" - своеобразного кодекса чести и общежития в тюремных стенах. Чтобы понять его суть, надо разобраться в побуждающих моментах и целях, которые им достигаются.
Психология «братвы» построена на противопоставлении себя обществу и его органам власти, и в первую очередь, ее силовым структурам. Некий ореол Робин Гуда, мученика за правое дело также не чужд большинству из них. Поэтому одним из основных понятийных принципов является организация такого противостояния, солидарность и многие понятия, доминирующие в тюрьмах, исходят именно из него. Взаимопомощь, сплоченность очень развиты в тюрьмах с сильным "черным" движением – "цветным" надо противостоять единым фронтом. В Калининградском СИЗО я неоднократно был свидетелем массовых, нехитрых, но достаточно эффективных, акций борьбы за свои "черные" и человеческие права, выражавшиеся, например, в массовой отсылке жалоб (до 500 штук за один день) или поднятии невероятного шума. Мужики в основной своей массе очень быстро тоже начинают, по крайней мере на словах, исповедовать такую идеологию, следуя (подстраиваясь) за зачастую достаточно харизматичными "черными" лидерами.
Так вот, попав в камеру, где поддерживается понятийный порядок, вы будете поражены атмосферой, там царящей. Ничего общего с тем, как это принято показывать в кино. Никто не может отнять ни у кого ничего силой, угрозой, хитростью. Никого нельзя ударить. Вы не услышите матерного слова – прямо таки прием у английской королевы – все через пожалуйста, благодарю... Все споры и конфликты «разруливаются» на самых начальных стадиях.
Все просто, 10-20 человек в маленькой комнатушке, если не будут придерживаться четких правил и ограничений, не то что свои минимальные права отстоять не смогут, просто перегрызут друг другу горло. Нарушитель карается очень строго – просто ударив кого-то, он реально рискует потерять как минимум здоровье, а то и честь, где-то в боксах, других камерах, на этапах, на зоне. Возмездие неминуемо, рано или поздно – этот принцип строго соблюдается – если у тебя была возможность спросить с беспредельщика и ты этого не сделал – спросят с тебя (как и принцип неминуемости /неотвратимости/ наказания в юстиции – в общем, как это не парадоксально выглядит на первый взгляд, психология представителей преступного мира и правосудия очень схожа. Я заметил, что они даже любят одну и ту же музыку, не говоря уже о поведении и жизненных ценностях).
Нельзя никого посылать. Простая фраза "Да пошел ты..." даже не доведенная до логического окончания, дает право тому, кому она адресована, ударить, опустить и даже убить неосторожного матерщинника (исключение из правила неприменения физической силы в камере). Фраза воспринимается буквально … Кодекс чести, понятия, обязуют ответить на оскорбление. Если ты не ударишь человека, который тебя послал, значит ты признаешь, что ты достоин «такого отношения» и в дальнейшем может случиться, что общение с тобой будет считаться ниже достоинства для нормального пацана.
В сложившейся ситуации нужно помнить, что даже вставленное в качестве невинного междометия "матерщинное словцо" может быть обыграно так, что не рад будешь, особенно если ты с кем-то на ножах и каждое твое неосторожное слово "ловится".
Необходимо отметить, что в тюрьме надо быть готовым ответить за любое свое утверждение – людям нечем заняться, поэтому если вы не уверены в том, с какой стороны аккумулятор у Мазды-626, лучше промолчите. Что ценится, впрочем, и в вольной жизни.
Также надо сказать, что физическая сила, знание приемов джиу-джитсу практически ничего не стоит. На таком ограниченном пространстве да и при запрете на применение силы и других нюансах камерной жизни преимущество получает более смекалистый и ушлый, умеющий словоблудствовать и пользоваться знаниями понятий и традиций. В общем – так как пространство ограничено, а времени нет, то убегать некуда и поэтому все споры, как правило, решаются на уровне энергий – несколько фраз, взгляд, поза и всем понятно, кто есть ху.
Таким образом, подведя итог сказанному, хочу повторить еще раз сказанное в тезисах:
- ничего ни у кого ни под каким видом отнимать нельзя – это беспредел. А беспредел по понятиям карается беспределом;
- бить никого нельзя, все вопросы и претензии должны быть разведены только по понятиям. Исключение - если вас послали на х.. или в какое подобное место;
- отсюда – никого посылать никуда не следует, да и вообще материться в тюрьме нельзя (прямо таки пажеский корпус);
- за любой, даже невинный базар, надо быть готовым держать ответ;
- физическая сила очень мало стоит – главное ваша внутренняя сила и страх (или их отсутствие).