Преступный суд. (ч.3 задачи церковного суда). О "ереси папизма" и невежестве "московской стороны" Анализ стихотворения «Суд Божий над епископом» Жуковского

"Я хочу сделать... как его, Тимка... экскремент" (с). "С другой стороны, я ведь могу его и не делать..." (с)

То, что сейчас происходит по религиозным распрям в Киеве - это ведь не стычка отдельных ветвей православия между собой и даже не стычка между Россией и Украиной на церковном поле. И это даже не стычка иерархов за общак, куда потечёт живительный баблос-эликсир, по каким трубам в транспортной системе Абрасакс Конфешн.

Это - стычка Гипербореи и Атлантиды, по поводу того, как будет кодироваться ось 30го меридиана, проходящая через Константинополь и Киев.

Сейчас Ось окрашена в Чёрный цвет. Однако Гиперборея заявляет свои канонические права на Ось, на исходно Белую её расцветку. Все эти события протекают на тонких планах - и затем проецируются на грубые именно в том виде, как мы это видим по телевизору. Подспудно идёт переокрас иерусалимо-никейского православия в Право-Верие гиперборейского толка, это тоже невидимая работа по отключению России от авраамического эгрегора.

Это как рвать больной зуб. Сначала боль удваивается, но затем должно наступить облегчение.

+ Оригинал взят у awas1952 в Раскольники запутались в версиях

«Как Константинополь с помощью российских историков
обосновал свои права на Украину».

Решение патриарха Варфоломея назначить на Украину своих экзархов представляет собой целую серию серьезных канонических преступлений. Не только у оппонентов, но и у сравнительно лояльных к Константинополю православных, возникает вопрос - может ли Фанар предъявить хоть какие-то канонические аргументы в пользу своих действий?

Со стороны они выглядят форменным разбоем, в основе которого чистая политика - желание властей Украины иметь подконтрольную поместную церковь. На недопустимость действий Константинополя указал синод Украинской Православной Церкви Московского патриархата, потребовавший от «экзархов» немедленно убраться. Действовать на канонической территории УПЦ без разрешения единственного канонического митрополита Киевского - Онуфрия, они просто не имеют права.

В перспективе ситуация чревата еще большими каноническими преступлениями - например возможностью «пересмотра» Фанаром дела анафематствованного Михаила Денисенко. Если такой пересмотр состоится и Варфоломей реально или условно причастится с «патриархом Филаретом» из одной чаши, то он сам подпадет под ту же анафему и РПЦ не сможет рассматривать его не только как православного патриарха, но хотя бы как православного мирянина.

Чревато это и серьезными преступлениями уголовными. 28 сентября 2018 года в пгт. Богородчаны Ивано-Франковской области украинские националисты захватили здания митрополичьих палат при Свято-Троицком храме, предоставленных в пользование религиозной общине Украинской Православной Церкви Московского Патриархата. И можно быть уверенными, что это только начало - под угрозой находятся все святыни, находящиеся в руках УПЦ МП, включая Киево-Печерскую и Почаевскую лавры.

Действия Фанара вызывают закономерную тревогу во всем православном мире. Даже традиционно поддерживающие его греческие церкви находятся в некотором недоумении, прочие же реагируют более решительно. Скажем, Патриарх Александрийский Феодор II посетил Одессу специально, чтобы поддержать у православных верующих решимость быть верными канонической Украинской Православной Церкви.

В целом же очевидно, что действия патриарха Варфоломея поставили православный мир на грань раскола, который может стать не только каноническим, но и вероисповедным - либерально-натовское экуменическое и униатское православие Фанара против консервативно-антиглобалистского традиционного третьеримского православия Москвы. При этом линия разрыва может пройти не только между разными поместными церквями, но и внутри их, так как количество православных-антиглобалистов в греческом мире довольно велико.

Желание стать папой

Для основания своего вторжения на каноническую территорию Русской Православной Церкви и планов дать никем не прошенную автокефалию Константинопольский Патриархат может избрать одну из двух стратегий интерпретации церковных канонов и церковной истории.

Первая из этих интерпретаций - Фанарский папизм, то есть утверждение, что «Вселенскому» престолу, якобы, принадлежит особая власть и особое первенствующее положение в Православной Церкви. Поэтому, видя церковную смуту на Украине и «волю украинцев к автокефалии» (которой, на самом деле, конечно не видно), патриарх Варфоломей, исполняя свою «вселенскую миссию», вмешивается в тамошние церковные дела. Мол, ничего противозаконного в этом нет, в интересах православия Константинопольские патриархи, якобы, могут действовать всюду.

Эта доктрина является, по сути, слабой версией папизма римского. Не забудем, что архиепископ Константинопольский являлся лишь вторым в перечне православных патриархов, все почетные права и привилегии предоставлялись вселенскими соборами Константинопольской кафедре как «Новому Риму», второму по Риме ветхом. И, если бы римские папы оставались бы православными, то доктрина, согласно которой одному из епископов принадлежит власть над всеми прочими, относилась бы к ним.

Однако Православная Церковь доктрины папизма не принимала и не приемлет.

Отрицание папизма составляет суть исторического православия, именно вопрос о папизме стал самой острой причиной разделения восточной и западной, православной и католической церквей. Соответственно, заявка любого православного патриарха, включая Константинопольского, на то, чтобы быть наставником или арбитром для других церквей, решать вопросы, превосходящие поместную юрисдикцию, не может быть принята. И она логически саморазрушительна. Если может быть епископ над епископами, то это, конечно, епископ Римский, а не Константинопольский. А если православные отвергают примат Римского папы, то уж, конечно, не для того, чтобы возвести на его место «второго по чести» Фанарского.

На самом деле фанариоты это отлично понимают, а потому используют папистскую риторику в основном «для своих», на всевозможных закрытых совещаниях и синаксисах. Для внешних припасено другое оправдание антиканонического вмешательства в церковные дела Украины.

Оказывается, Украина всегда находилась под канонической властью Константинопольских патриархов, Москва присвоила церковную власть над Киевом явочным порядком, по сути - силой, и Фанар никогда эту каноническую власть не признавал. Документы о передаче Киевской митрополии под власть Московского патриархата, принятые в 1686 году, якобы, имеют временный характер «условного держания» ради пользы церковной и Константинополь, якобы, может отобрать Киевскую митрополию у Москвы в любой момент и волен ею распоряжаться как хочет.

Приключения одной теории

Именно в таком духе составлено тридцатистраничное сочинение на греческом языке «Вселенский престол и Церковь Украины», представленное на сайте «Вселенского» Патриархата. Эта брошюра призвана исторически обосновать защищаемый Фанаром тезис: Киевская митрополия была передана Москве по случаю войны, временно, небескорыстно и с сохранением привилегий Константинопольского патриарха - его поминания на первом месте и т.д. Этот текст способен вызвать недоумение сразу в нескольких отношениях.

Во-первых, в цитируемых документах XVII века тщетно искать какую-либо «Украину». Её там просто нет.

Какое отношение судьба Киевской митрополии и епархий Малой Руси в XVII веке, имеют к судьбе Православной Церкви на территории современного государства Украина? Вопрос, по меньшей мере, дискуссионный.

Большинство епархий современной УПЦ основаны после 1686 года. Значительная их часть, располагается на территории Новороссии, которая в юрисдикцию Константинопольской патриархии не входила никогда. Эти епархии были учреждены в составе Русской Церкви в конце XVIII века. Таким образом, даже если бы Константинополь имел какие-то права на Киевскую митрополию, то на совокупность епархий Новороссии они бы не распространялись, а соответственно, давать или не давать им автокефалию всё равно должен был бы решать Патриарх Московский, предстоятель учредившей их поместной церкви.

Постоянно присутствующее в документах «Вселенского» патриархата смешение Киевской митрополии и «Малой Руси» как канонических реальностей прошлого и «Украины» как современной реальности политической, никакого историко-канонического наполнения не имеет. Оно лишь свидетельствует о том, что в основе политики Фанара лежат политические, а не канонические мотивы и приплетение исторических аргументов тут совершенно излишне.

Во-вторых, опубликованный Фанаром документ свидетельствует о полной немощи его собственной церковно-исторической и канонически-правовой науки. Он полностью базируется на теориях… российских исследователей. Прежде всего, это В.М. Лурье, известный так же как епископ Григорий Петроградский и Гдовский раскольничьего объединения «Российская Православная Автономная Церковь».

В своё время Лурье с одинаковой враждебностью относился как к Московскому, так и Константинопольскому патриархатам, как к зараженным ересью экуменизма, однако с годами на первое место у него всё больше выходит борьба с Московским патриархатом, так как он, по его оценке, пользуется поддержкой Российского государства. Церковный раскол на Украине и сталкивание двух патриархатов вполне укладываются в эту стратегию.

Вадим Миронович Лурье, доктор философских наук, российский религиозный деятель, известный так же как епископ Григорий Петроградский и Гдовский

В книге «Русское православие между Киевом и Москвой» Лурье дал интерпретацию документов о передаче Киевской митрополии из под власти Константинополя под власть Москвы, как не говорящих о действительном каноническом подчинении.

Чтобы понять, насколько актуальна в данном случае подобная «каноническая экспертиза», достаточно почитать справочные материалы о канонических перипетиях раскольничьей юрисдикции РПАЦ - совершенно очевидно, что никакого серьезного отношения к канонам там ожидать не приходится. Субъективистский научный метод Лурье так же неоднократно подвергался критике рецензентами его работ, а в «Русском православии между Киевом и Москвой» он виден особенно ярко - автор то и дело прибегает к необоснованным обобщениям, личным оценкам, даже к оскорблениям в адрес чем-либо несимпатичных ему исторических персонажей.

В несколько более наукообразной форме идут по стопам Лурье работы Константина Ветошникова (выпускника Московской Духовной Академии, учившегося затем в Афинах и работающего сейчас в Сорбонне) и Веры Ченцовой (сотрудницы Института Всеобщей истории РАН). От «протографа» они отличаются в основном тем, что построены не на интерпретации русских переводов документов Константинопольского патриархата, опубликованных в XIX веке в «Актах Юго-Западной России», а на греческих оригиналах.

Впрочем, никаких значимых отличий оригиналов от переводов, которые серьезно подкрепляли бы теорию о том, что передача канонического подчинения Киевской митрополии не имела места, обнаружить не удалось. И Лурье, и Ченцова и Ветошников предлагают не новые документы, а новые интерпретации документов. Фанарская брошюра пестрит ссылками на этих трех авторов и исключительно на них, не будет несообразным высказать предположение (гипотетическое, но вполне уместное при атрибуции анонимных текстов), что и написана она скромно не подписавшимся Константином Ветошниковым.

Тот факт, что вся историко-каноническая аргументация Фанара без остатка базируется на крайне спорной научной теории созданной даже не просто нейтральным ученым, а лидером раскольничьей структуры, не признающей Димитриоса Архондониса патриархом Варфоломеем и ставящей задачей разрушение всех православных поместных церквей, само себе показательно и говорит об уровне компетентности и канонического сознания сегодняшнего «Вселенского» патриархата.

Сочинения одних раскольников используются блюстителями вселенской канонической чистоты для легитимации других.

«Новая хронология» на церковно-историческом фронте

В основе взятой в оборот Фанаром «новой теории» лежит попытка переинтерпретации документов Константинопольского патриархата 1686 года о передаче Киевской митрополии в состав Московского патриархата. Тогда в Константинополе задним числом утвердили поставление на кафедру Киевского митрополита Гедеона (Святополк-Четвертинского), совершенное Московским патриархом Иоакимом в 1685 году.

Выступая на конференции в Киеве в 2016 году, В.М. Лурье сделал следующее резюме своей теории. По его мнению, документы 1686 года свидетельствуют о том, что:

«Киевская митрополия остается в составе Константинопольского патриархата. Поставление митрополита Гедеона в Москве было незаконным и может быть принято только по икономии, то есть как нарушение, допускаемое в качестве выбора наименьшего зла. На будущее митрополиты Киевские могут поставляться в Москве и относиться к Московскому патриарху как к первичной инстанции церковного суда. В процесс выбора кандидата на Киевскую митрополию церковные и светские власти Москвы не имеют права вмешиваться. В качестве видимого символа сохранения юрисдикции Константинополя над Киевом в митрополии обязательно должно сохраниться поминовение Константинопольского патриарха на первом месте, перед патриархом Московским. Московский патриарх имеет власть над митрополитом Киевским лишь в пределах тех полномочий, которые делегированы ему патриархом Константинопольским».

Парадокс в том, что на деле эта теория никак не состыкуется не только с исторической практикой Константинопольского патриархата, но и с нынешними действиями Патриарха Варфоломея.

С исторической практикой всё вполне прозрачно - существует множество документов, которые однозначно свидетельствуют о том, что Константинопольские патриархи рассматривали Киев как каноническую территорию Русской Православной Церкви со всеми вытекающими отсюда каноническими последствиями, в частности - невозможность служить без разрешения русской церковной власти.

Характерно в этом смысле обращение бывшего Константинопольского патриарха Серафима II, находившегося на территории России и испрашивавшего у Синода разрешение служить в храмах Киевской епархии.

«Въ силу Высочайшаго и Святѣйшаго правителствующаго Сѵнода повеления, Кiевской епархiи въ Спа(с)скiй Максаковскiй монастырь прошлаго февраля м(еся) ца я прибылъ, но какъ не имѣя от(ъ) Святѣйшаго Сѵнода къ священнослуженiю писменое дозволенiе, священнодѣйствовать не дерзаю. Для того по церковному чиноположенiю священ(н)ослуженiе мнѣ дозволить и для вѣдома къ митрополиту Кiевскому послать указъ С(вя)тѣйшаго правителствующаго Синода всенижайше прошу. Къ сему доношенiю подписался. † Πατριάρχης πρώην Κωνσταντινουπόλεως Σεραφίμ».

Ещё более характерно полное противоречие «теории Лурье» действий самого патриарха Варфоломея. Исходя из духа и буквы тезиса о «непередаче прав на митрополию», Варфоломею следовало бы потребовать от митрополита Онуфрия, единственного канонического Киевского митрополита (каноничность которого он сам признавал еще совсем недавно, в 2016 году), подчиниться власти «Вселенского» престола, начать поминать Константинопольского патриарха за каждой литургией в храмах УПЦ в качестве своего верховного предстоятеля. Одновременно следовало бы издать соборное постановление от имени Константинопольского патриархата, уведомляющее Патриарха Московского о том, что особые обстоятельства, которые привели к передаче ему части юрисдикции над Киевской митрополией, завершились «Вселенский» патриархат возвращает себе свою власть в полном объеме.

В случае, если бы митрополит Онуфрий не подчинился, его необходимо было бы вызвать на суд в Стамбул, и лишь в случае неприбытия на суд объявить смещенным с престола митрополита Киевского, и, согласно утвержденным самими же прежними патриархами правилам, потребовать от собора в Киеве прислать в Константинополь на утверждение нового митрополита.

Ничего этого сделать патриарх Варфоломей не захотел и, конечно же, не мог.

Во-первых, у его заказчиков просто нет столько времени, сколько требуется на каноническую процедуру - им нужен «быстрый результат». Во-вторых, украинским властям нужна «незалежна церква», а не митрополия подвластная патриарху в Стамбуле. В-третьих, очевидно, что подобное посягательство Фанара ничего кроме недоумения со стороны верующих УПЦ МП не вызовет.

Поэтому патриарх Варфоломей совершил действия, прямо противоречащие тезису о том, что ему якобы принадлежит юрисдикция над Киевской митрополией.

Во-первых, он отправил в эту церковную область своих т.н. «экзархов», чрезвычайных представителей, которые должны действовать в обход канонического Киевского митрополита в его области. Во-вторых, действовать эти экзархи должны так, как если бы никакой Киевской митрополии, якобы «оставшейся в составе Константинопольского патриархата» и лишь временно и по поручению подчиняющейся Москве, просто нет, а собирать «украинскую церковь» для «дарования ей автокефалии» приходится с нуля.

Мы-то всегда думали, что автокефалия - это увенчание длительного самостоятельного исторического пути поместной церкви, а, оказывается, вполне может быть так, что автокефалия уже почти есть, а никакой церкви еще нет и неизвестно будет ли.

Такой канонический разбой в диком поле показывает, что Константинопольский патриархат относится к собственной канонической аргументации и опирающимся на теорию Лурье брошюркам совершенно несерьезно. Это выражение не действительных канонических воззрений, а лишь риторическая палка-копалка, с помощью которой предполагается расшатать фундамент присутствия Московского патриархата на Украине, а дальше можно импровизировать.

Игровой характер аргументации Фанара ни в коем случае не следует забывать в ходе полемики с ним.

Однако из сказанного не следует, что сама по себе теория Лурье-Ветошникова-Ченцовой не может быть подвергнута научной критике и опровергнута. Напротив, она крайне уязвима, является предельно субъективистской по интерпретациям и представляет собой классический случай подгонки материала «под результат». Причем сам этот материал, касающийся документов Константинополя о передаче митрополии, встроен в более широкий контекст ошибочной, а зачастую прямо фальсификаторской «альтернативной истории» Русской Православной Церкви в XV-XVII вв.

Костяк этой «новой хронологии» от Лурье и продолжателей выглядит так:

1) Русская Церковь признала Флорентийскую унию 1437 года, а потом между 1448-1470 годами Русская Церковь безосновательно и неканонично вышла из-под власти Константинопольских патриархов и объявила самочинную автокефалию;

2) Константинополь рассматривал эту автокефалию как «московский раскол», урегулированный лишь в 1589 году, когда Москва была провозглашена патриархатом;

3) Западнорусская митрополия, возникшая в 1458 году была каноническим продолжением Митрополии Киевской и Всея Руси под властью Константинополя и с перерывом после Брестской унии существовала до 1686 года, когда была антиканонично захвачена Москвой;

4) Константинопольские патриархи не признали этого захвата, в своих документах 1686 г. предложили московским патриархам лишь статус временных экзархов на территории Украины, сохранив каноническую власть над Киевом за собой, а в 1924 году напомнили о своих правах.

Ни один из тезисов этой «новой хронологии» не подтверждается при работе с конкретным историческим материалом. Знакомство с реальными фактами и документами русской церковной истории показывает, что:

1) Константинопольская патриархия в пору пребывания под её омофором Русской митрополии более всего заботилась о её единстве и старалась не допустить или устранить как можно скорее любые разрывы её частей, объединив их под властью единого Русского митрополита;

2) Инициаторами церковного сепаратизма в западнорусских землях были не тамошний церковный народ и духовенство, а светские власти Польши и Литвы, стремившиеся политически подчинить Православную Церковь в пределах своей власти, ослабить её и затем уничтожить, принудив к унии с Римом. К Москве же они были настроены враждебно именно как к представительнице самостоятельной антиуниатской силы;

3) Константинополь очень быстро признал автокефалию Русской Церкви de jure и de facto, при этом не оспаривая права митрополитов Всея Руси на Киев даже в XVI веке;

4) Западнорусская митрополия была создана в 1458 году униатскими патриархами как униатский проект, была временно из соображений защиты Православия, взята под своё крыло Константинополем, но никогда не рассматривалась им как действительная «митрополия Всея Руси». История этой униатской митрополии закончилась возвращением в унию в 1596 году в Бресте;

5) Киевская митрополия, взамен подвергшейся униатскому разгрому, воссозданная в 1620 году стараниями иерусалимского патриарха Феофана, рассматривалась Константинополем как экзархат, то есть как особое церковное учреждение на канонически проблемной территории, где Православие гонимо;

6) Москва никогда не переставала рассматривать Киев как составную часть канонической территории Русской Церкви, получив для этого новый импульс в утвержденной восточными патриархами грамоте учреждавшей Московский Патриархат;

7) Военно-политически возвратив Киев в состав Русского государства Москва получила все основания восстановить и прежнее каноническое единство своей территории, о чем и заявила Константинополю, предложив, однако, решить вопрос бесконфликтно;

8) Таким решением стало признание Константинополем уже совершенного в Москве поставления митрополита Киевского Гедеона (Четверинского) и декларация, что в будущем поставление и суд Киевских митрополитов совершаются в Москве;

9) Никакие двусмысленности и оговорки, никакое двоемыслие греческих архиереев, не могут изменить того факта, что церковное «господство» Москвы над Киевом было прописано в соборном документе присланном из Константинополя в 1686 году в ясных и юридически обязательных выражениях и рассматривались в качестве таковых и самими участниками соглашения и внешними наблюдателями;

10) Патриарху Московскому и Всея Руси по каноническим документам Константинополя 1686 года отходили право поставления Киевского митрополита и суда над ним (то есть полнота канонической власти), требование же поминать Константинопольского патриарха аргументировано такими выражениями и поставлено в таком контексте, что интерпретация этого требования как свидетельства сохранения канонической власти над Киевом и сохранения Киева в составе Константинопольского патриархата, абсолютно невозможна (подобная интерпретация означала бы, что Константинополь утверждает, что Московский патриарх, чье имя должно было поминаться в Киеве вслед за вселенским, тоже принадлежит к Константинопольскому патриархату).

11). Канонический смысл соборных решений 1686 года вполне ясен: Константинополь, хоть и не выразив недовольства, задним числом утвердил поставление Гедеона и на будущее без всяких оговорок передал юрисдикцию над Киевской митрополией патриарха Московским и Русской Православной Церкви.

Сформулировав эти общие тезисы, более подробно мы раскроем их в последующих публикациях, начав с общей исторической экспозиции, а затем сосредоточившись на документах, посвященных переподчинению Киевской митрополии в 1686 г.

Были и лето и осень дождливы;
Были потоплены пажити, нивы;
Хлеб на полях не созрел и пропал;
Сделался голод; народ умирал.Но у епископа милостью неба
Полны амбары огромные хлеба;
Жито сберег прошлогоднее он:
Был осторожен епископ Гаттон.Рвутся толпой и голодный и нищий
В двери епископа, требуя пищи;
Скуп и жесток был епископ Гаттон;
Общей бедою не тронулся он.Слушать их вопли ему надоело;
Вдруг он решился на страшное дело:
Бедных из ближних и дальних сторон,
Слышно, скликает епископ Гаттон."Дожили мы до нежданного чуда:
Вынул епископ добро из-под спуда;
Бедных к себе на пирушку зовет", -
Так говорил изумленный народ.К сроку собралися званые гости,
Бледные, чахлые, кожа да кости;
Старый огромный сарай отворен:
В нем угостит их епископ ГаттонВот уж столпились под кровлей сарая
Все пришельцы из окружного края:
Как же их принял епископ Гаттон?
Был им сарай и с гостями сожжен.Глядя епископ на пепел пожарный,
Думает: будут мне все благодарны;
Разом избавил я шуткой моей
Край наш голодный от жадных мышей.В замок епископ к себе возвратился,
Ужинать сел, пировал, веселился,
Спал как невинный и снов не видал…
Правда! но боле с тех пор он не спал.Утром он входит в покой, где висели
Предков портреты, и видит, что съели
Мыши его живописный потрет,
Так, что холстины и признака нет.Он обомлел; он от страха чуть дышит:
Вдруг он чудесную ведомость слышит:
"Наша округа мышами полна,
В житницах съеден весь хлеб до зерна".Вот и другое в ушах загремело:
"Бог на тебя за вчерашнее дело!
Крепкий твой замок, епископ Гаттон,
Мыши со всех осаждают сторон".Ход был до Рейна от замка подземный,
В страхе епископ дорогою темной
К берегу выйти из замка спешит:
В Реинской башне спасусь", - говорит.Башня из реинских волн поднималась;
Издали острым утесом казалась,
Грозно из пены торчащим, она;
Стены кругом ограждала волна.В легкую лодку епископ садится;
К башне причалил, дверь запер и мчится
Вверх по гранитным крутым ступеням;
В страхе один затворился он там.Стены из стали казалися слиты,
Были решетками окна забиты,
Ставни чугунные, каменный свод,
Дверью железною запертый вход.Узник не знает, куда приютиться;
На пол, зажмурив глаза, он ложится:
Вдруг он испуган стенаньем глухим:
Вспыхнули ярко два глаза над ним.Смотрит он: кошка сидит и мяучит;
Голос тот грешника давит и мучит;
Мечется кошка; Невесело ей:
Чует она приближенье мышей.Пал на колени епископ и криком
Бога зовет в исступлении диком.
Воет преступник: а мыши плывут:
Ближе и ближе: доплыли: ползут:Вот уж ему в расстоянии близком
Слышно, как лезут с роптаньем и писком;
Слышно, как стену их лапки скребут;
Слышно, как камень их зубы грызут.Вдруг ворвались неизбежные звери
Сыплются градом сквозь окна, сквозь двери,
Спереди, сзади, с боков, с высоты:
Что тут, епископ, почувствовал ты?Зубы об камни они навострили,
Грешнику в кости их жадно впустили,
Весь по суставам раздернут был он:
Так был наказан епископ Гаттон.

СУД БОЖИЙ НАД ЕПИСКОПОМ

Были и лето и осень дождливы;
Были потоплены пажити, нивы;
Хлеб на полях не созрел и пропал;
Сделался голод; народ умирал.

Но у епископа милостью неба
Полны амбары огромные хлеба;
Жито сберег прошлогоднее он:
Был осторожен епископ Гаттон.

Рвутся толпой и голодный и нищий
В двери епископа, требуя пищи;
Скуп и жесток был епископ Гаттон:
Общей бедою не тронулся он.

Слушать их вопли ему надоело;
Вот он решился на страшное дело:
Бедных из ближних и дальних сторон,
Слышно, скликает епископ Гаттон.

«Дожили мы до нежданного чуда:
Вынул епископ добро из-под спуда;
Бедных к себе на пирушку зовет», —
Так говорил изумленный народ.

К сроку собралися званые гости,
Бледные, чахлые, кожа да кости;
Старый, огромный сарай отворён:
В нем угостит их епископ Гаттон.

Вот уж столпились под кровлей сарая
Все пришлецы из окружного края...
Как же их принял епископ Гаттон?
Был им сарай и с гостями сожжен.

Глядя епископ на пепел пожарный
Думает: «Будут мне все благодарны;
Разом избавил я шуткой моей
Край наш голодный от жадных мышей».

В замок епископ к себе возвратился,
Ужинать сел, пировал, веселился,
Спал, как невинный, и снов не видал...
Правда! но боле с тех пор он не спал.

Утром он входит в покой, где висели
Предков портреты, и видит, что съели
Мыши его живописный портрет,
Так, что холстины и признака нет.

Он обомлел; он от страха чуть дышит...
Вдруг он чудесную ведомость слышит:
«Наша округа мышами полна,
В житницах съеден весь хлеб до зерна».

Вот и другое в ушах загремело:
«Бог на тебя за вчерашнее дело!
Крепкий твой замок, епископ Гаттон,
Мыши со всех осаждают сторон».

Ход был до Рейна от замка подземный;
В страхе епископ дорогою темной
К берегу выйти из замка спешит:
«В Реинской башне спасусь» (говорит).

Башня из рейнских вод подымалась;
Издали острым утесом казалась,
Грозно из пены торчащим, она;
Стены кругом ограждала волна.

В легкую лодку епископ садится;
К башне причалил, дверь запер и мчится
Вверх по гранитным крутым ступеням;
В страхе один затворился он там.

Стены из стали казалися слиты,
Были решетками окна забиты,
Ставни чугунные, каменный свод,
Дверью железною запертый вход.

Узник не знает, куда приютиться;
На пол, зажмурив глаза, он ложится...
Вдруг он испуган стенаньем глухим:
Вспыхнули ярко два глаза над ним.

Смотрит он... кошка сидит и мяучит;
Голос тот грешника давит и мучит;
Мечется кошка; невесело ей:
Чует она приближенье мышей.

Пал на колени епископ и криком
Бога зовет в исступлении диком.
Воет преступник... а мыши плывут...
Ближе и ближе... доплыли... ползут.

Вот уж ему в расстоянии близком
Слышно, как лезут с роптаньем и писком;
Слышно, как стену их лапки скребут;
Слышно, как камень их зубы грызут.

Вдруг ворвались неизбежные звери;
Сыплются градом сквозь окна, сквозь двери,
Спереди, сзади, с боков, с высоты...
Что тут, епископ, почувствовал ты?

Зубы об камни они навострили,
Грешнику в кости их жадно впустили,
Весь по суставам раздернут был он...
Так был наказан епископ Гаттон.

Почитал текст мон. Диодора (Ларионова) о том, что, дескать, «в обсуждении нынешних событий, связанных с “автокефалией”, основной характерной чертой московской стороны является невежество» (http://gefter.ru/archive/25351). Очевидно, что сам автор себя к «московской стороне» не относит и, посему, сам себя названной характерной чертой обладающим не считает. Хорошо, коли так.
Но вот, как говорится, «какая штука»...
В самом начале, говоря об обвинениях Константинопольского патриарха «московской стороной» в «ереси папизма», мон. Диодор указывает, что обвинители не знают (или делают вид, что не знают), «чем различаются системы управления Ватикана и Православных Церквей в модели, предлагаемой Константинопольским патриархом».
Возможно, что так и есть. Однако же насколько предлагаемая мон. Диодором и, видимо, патр. Константинопольским, «модель» бесспорна сама по себе? Вот автор пишет о судебной власти, которой обладает согласно этой модели патр. Константинопольский:
«Что же касается судебной власти, то точно так же, как на уровне Поместной Церкви, она принадлежит патриарху и его синоду, на уровне Вселенской Церкви она принадлежит Вселенскому патриарху, возглавляющему Вселенский собор, или, после отпадения Римского престола, Собор Восточных патриархов (подробнее см. ниже). Такое право было дано Вселенскому патриарху 17-м правилом 4-го Вселенского собора, напомню, высшего законодательного органа в Церкви: “Если кто обижен будет своим митрополитом, то да судится экзархом своей области или Константинопольским престолом”; и 9-м правилом того же собора: “Если на митрополита области епископ или клирик имеет неудовольствие, да обращается или к экзарху области, или к престолу царствующего Константинополя и пред ним да судится”».

Понятное дело, московские богословы не могут (или по невежеству, или по некой менее извинительной причине) дать верную интерпретацию сказанному IV Вселенским собором. А византийские толкователи? Хорошо бы их послушать, наверное?
О праве судиться у Константинопольского патриарха говорит, комментируя 9 Правило, Зонара:
«если епископ, или клирик имеет дело, то есть какое нибудь пререкание и обвинение на митрополита области; в таком случае правило хочет, чтобы судиею дела был экзарх того округа, к которому принадлежат имеющие между собою распрю, или архиепископ Константинополя. Одни говорят, что экзархами округов называются патриархи, а другие, что это митрополиты».

То же, и более ясно, утверждает Аристен:
«если епископ, или клирик имеет какое либо дело против митрополита, они должны судиться или у экзарха округа, то есть патриарха, под властию которого состоят митрополиты сих областей, или у патриарха константинопольского. Этого преимущества, то есть чтобы митрополит, состоящий под властию одного патриарха, был судим другим, ни правилами, ни законами не дано ни одному из прочих патриархов, кроме константинопольского»

Не противоречит им и Славянская Кормчая:
«Аще ли епископ или причетник с митрополитом, имать некую распрю, от патриарха вся тоя земли да судиться, под ним же суть епископи, и митрополити всех областей страны тоя: или от патриарха Константина града судиться. Сия бо власть никомуже от инех патриарх дана бысть, ни от правил, ни от закона еже судити митрополита, под инем патриархом суща, другому патриарху, но токмо Константина града патриарху, сие дано есть».

Итак, кажется, все ясно? Однако же отчего-то, комментируя 17 Правило Зонара вдруг уточняет:
«Но не над всеми без исключения митрополитами константинопольский патриарх поставляется судьею, а только над подчиненными ему. Ибо он не может привлечь к своему суду митрополитов Сирии, или Палестины и Финикии, или Египта против их воли; но митрополиты Сирии подлежат суду Антиохийского патриарха, а палестинские — суду патриарха иерусалимского, а египетские должны судиться у патриарха александрийского, от которых они принимают и рукоположение и которым именно и подчинены» .

Почему же нужно это уточнение? Потому, что власть суда патриарха Константинопольского имеет одно условие: он не может судить без того, чтобы к нему добровольно обратились те, кто находятся под властью других патриархов .
Мон. Диодор это условие игнорирует, что дает ему возможность показать читателям, будто его и патр. Варфоломея «модель» безусловно соответствует модели, утверждаемой IV Вселенским собором. В каких-то случаях это умолчание не является значительным фактом. Однако в случае, когда мы говорим о конкретной проблеме намерения патриарха Варфоломея дать автокефалию Украинской Церкви, это умолчание (когда умалчивающий не знает, или делает вид, что не знает умалчиваемого) оказывается имеющим весьма важное значение. Дело в том, что УПЦ не просила вмешательства Константинополя в свои дела, поэтому оно (вмешательство) не может быть основано на Правилах Халкидонского собора . То есть действия патр. Варфоломея, если их рассматривать с точки зрения указанных правил, могут быть (хотя бы отчасти) характеризованы как «папизм» .

PS
Далее продолжая свою мысль, мон. Диодор пишет:
«Более того, это правило напрямую было отнесено отцами Стоглавого собора к патриарху Константинопольскому как судебной инстанции высшего порядка: “Сия бо власть от инех патриярх никому же предана бысть, ни от правил, ни от закона, еже судити митрополита под инем патриярхом, суща другому патриярху, но токмо Констентина града патриярху се дано есть” (гл. 55).
Как видим, Стоглавый собор не говорит ничего нового в этом отношении, но только лишь толкует соответствующее правило 4-го Вселенского собора. А пример Большого Московского собора 1666-1667 годов с присутствием Восточных патриархов и возглавляемого патриархом Александрийским (вторым после Константинопольского) только утвердил эту практику, сместив патриарха Московского Никона и придав легитимность постановлениям Стоглава (часть из этих постановлений не была утверждена). Таким образом, Большой Московский собор подтвердил, помимо всего прочего, превосходство собора с присутствием Восточных патриархов над собором местным, каковым был Стоглав» .

Оно, вроде, и так. Действительно, Большой Московский собор не опровергает 9 и 17 Правила IV Вселенского собора и подтверждает, что Собор с присутствием восточных патриархов превосходит Поместный (сам факт, что Стоглав назван на БМС «не собором» свидетельствует об этом). Но, во-первых, обошлось без Константинопольского патриарха, якобы имеющего, согласно 9 и 17 Правилам Халкидонского собора, право, равное праву Вселенского собора или Собора Восточных патриархов; во-вторых, в Москве был не один-единственный восточный патриарх; и, главное, в-третьих, восточные патриархи отнюдь не были незваными гостями, явившимися судить «против воли» хозяев, но были призваны ими .

«Судите судом праведным» (Ин.7,24).
Первая статья Положения "о канонических основаниях судебной системы РПЦ" предлагает неканонические основания судебной системы. Положение слеплено в юридическом отделе МП, как ласточкино гнездо, из отдельных кусочков, комочков и веточек, заимствованных из разных кодексов ГК, ГПК, УПК РФ,даже пара текстов из церковных канонов. Церковные каноны формируют принципиально иное устройство церковного суда, противоречащее Положению.
Церковные каноны знают суд епископов. 12 епископов судят епископа;священника судят шесть епископов и свой; три епископа судят диакона. При разногласиях приглашают большее число епископов. (Ап.74. Карф.12; 29. Втор.6). Теоретически суд над епископом Положение допускает. На практике суд над епископом не допускается. Положение отказалось от суда епископов над клириками. Епархиальный епископ единолично судит клириков и мирян, что ведёт к произволу.
В Положении отсутствует основы и задача судопроизводства. Закройщики из юридического отдела МП сшили церковный кодекс из понятий гражданского, уголовного и административного права, изменив смысл многих положений, иногда, вплоть до обратного, внося законы собственного сочинения, обрамив блёстками канонического права.
Обычно суды различаются по задачам и способам, их выполнения. Гражданский, арбитражный и третейский суды решают споры между истцом и ответчиком. Уголовный и административный суды выносят подсудимым приговор за правонарушения. Положение совместило несовместимые задачи и перемешало статусы участников процесса.
Епископ предложил принять новый Устав в Приходе святых Жен Мироносиц. Предложение разделило приход на сторонников и противников. Суд мог разрешить спор, признав право каждой стороны на свободное волеизъявление в соответствии с законом РФ и уставом Прихода.
Суд не установил истца в споре и не пригласил в судебное заседание. Пригласив ответчиков, суд выступил в интересах истца и обвинил ответчиков в правонарушении за высказанное мнение об Уставе Прихода.
Положение противоречиво, статьи недоговорены, неопределённы, часто двусмыслены. Невозможно определить фундамент, на котором выросло Положение о церковном суде. Каноничность документа ограничена его соборным утверждением. Из трёх судебных инстанций, учреждённых Уставом РПЦ, практически применяются толькодве: первая и вторая для клириков и мирян; вторая и третья-для архиереев. Надзорная инстанция не существует.Не поставлена основная задача суда- вершить правосудие.
Задачу судопроизводства устанавливает статья 2 Положения. Она называется: «Предназначение церковных судов» и состоит из одного пункта: «Церковные суды предназначены для восстановления нарушенного порядка и строя церковной жизни и призваны способствовать соблюдению священных канонов и иных установлений Православной Церкви». Содержание первой задачи, во-первых, широко до неопределённости: «предназначены для восстановление порядка и сохранение строя церковной жизни». Непонятен объём задачи и его конкретное содержание. Входит сюда восстановление справедливости и правды? Станет суд защищать слабого от сильного, обиженного от обидчика, правого от насильника? Положение не отвечает.
Во-вторых, возлагает на суд обязанности, которые он заведомо не может исполнить. Судебная власть исследует дело и выносит решения. Исполнением решений занимается исполнительная власть. Вторая задача - «способствовать соблюдению священных канонов и иных установлений Православной Церкви» - указывает на «каноны и установления» в качестве объекта деятельности суда. Положение игнорирует человека, как объект домостроительства, ради которого распялся Христос. «Ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Сион спасется правосудием» (Ис.1; 17, 27).
Устав РПЦ учреждает церковный суд (гл.1,8) и запрещает клирикам и мирянам обращаться в органы государственной власти и в гражданский суд (гл.1 п.9). Положение о церковном суде не ставит задачу защитить человека - клириков и мирян. Куда обратиться обиженным и оскорбленным? Положение исключило основную задачу, выражающую природу суда - правосудие. Суд, который не вершит правосудия, «выбрасывают вон на попрание людям, как соль несолёную» (Мф.5, 13).