Правовая жизнь общества и правовая среда. Правовая жизнь Правовая жизнь как понятие общей теории права
Правовая жизнь общества: проблемы теории и практики
Монография
Под редакцией доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ А. В. Малько
Предисловие
Правовая жизнь – сложное и многогранное явление, которое нуждается в комплексном анализе, причем как с теоретических позиций, так и с точки зрения практики.
Для современной юридической науки категория «правовая жизнь» относительно новая. Несмотря на этот факт, имеются монографические исследования, проводившиеся ранее. За прошедшие 10 лет накопилось много теоретического и практического материала, нуждающегося в осмыслении и обобщении. Представляется, что сегодня наступает новый этап в разработке анализируемой категории.
В монографии приводятся теоретико-методологическая разработка выделенного понятия, исследование его природы и закономерностей развития, а также связи с категорией «правовая политика». Особое внимание уделено, в частности, таким отдельным элементам правовой жизни общества, как субъективное право и юридическая обязанность, правовое регулирование, правовые ситуации, и некоторым ее разновидностям (например, судебной, пенитенциарной, виртуальной, международно-правовой жизни).
Предлагаемый коллективный труд – очередной «шаг» в анализе современной правовой жизни общества как достаточно динамичного явления и предельно широкой категории юриспруденции.
Научный редактор – доктор юридических наук, профессор,
заслуженный деятель науки Российской Федерации
А. В. Малько
I. Правовая политика и правовая жизнь общества
1. Правовая жизнь общества как предельно широкая юридическая категория (А. В. Малько)
В современном обществе, связанном с глобальными процессами и вызовами времени, все больше требуются научные усилия по созданию категорий, отражающие данные процессы и вызовы, способные объяснить возникающие социальные реалии, предложить решения новых экономических, политических, нравственных и иных проблем. Не исключением здесь выступает и юридическая наука, тоже испытывающая острый дефицит в сфере наиболее обобщающих понятий, с помощью которых можно было бы полноценно исследовать сложные и многогранные процессы, происходящие в правовом развитии различных стран.
Среди таких понятий, проходящих этап своего становления, на рубеже XX–XXI веков выделена и категория «правовая жизнь», под которой можно понимать форму социальной жизни, выражающуюся преимущественно в правовых актах и правоотношениях, характеризующую специфику и уровень правового развития данного общества, отношение субъектов к праву и степень удовлетворения их интересов.
Именно она призвана отражать сложноразвивающуюся и противоречивую юридическую действительность, неразрывную связь многообразных правовых явлений со всеми другими сферами жизнедеятельности общества – экономической, политической, нравственной, религиозной и т. п.
Однако в литературе введение категории «правовая жизнь» в понятийный ряд юридической науки получило неоднозначную оценку. Одни авторы выступают за подобное введение, вторые согласны с детальным исследованием самой правовой жизни, но не одобряют «придание» ей статуса научной категории.
Если говорить о первых, то идею выдвижения правовой жизни в качестве категории поддержали философы, этому были посвящены успешно защищенные кандидатские диссертации, а также ряд монографий, сборников научных трудов и материалов конференций и круглых столов. Научное сопровождение процессу «придания» правовой жизни категориального статуса осуществляется специальными профильными журналами «Правовая политика и правовая жизнь» (издаваемого Саратовским филиалом Института государства и права РАН) и «Правовая жизнь» (издаваемого юридическим факультетом Таджикского национального университета).
С позиции синергетического подхода проблему правовой жизни общества рассмотрел К. В. Шундиков, который верно подметил, что «одной из интегративных юридических абстракций, относительно недавно введенных в научный оборот, стало понятие правовой жизни общества», которое, включая в себя как правомерные, так и противоправные составляющие, «бросает вызов проблеме сложности объекта юридической науки, по сути, являясь попыткой выработать более адекватный (по сравнению с ранее применяемыми) методологический алгоритм ее решения», «привлекает внимание ученых к проблемам противоречий в юридической сфере, разного рода дефектам правового регулирования, правовым отклонениям, юридическому «негативу»».
Думается, использование синергетического подхода в исследовании правовой жизни общества весьма перспективно. Он позволяет по-новому взглянуть на юридическую действительность, выявить в ней самоорганизующиеся начала, определить источники ее развития. Тем самым вносится вклад в создание теории правовой жизни общества, совершенствуется методологический ресурс, с помощью которого названную правовую жизнь можно полноценно анализировать.
Если же говорить о тех, кто не согласен «предоставлять» правовой жизни общества категориальный статус, то, в частности, В. М. Баранов в этой связи отмечает, что «категория «правовая жизнь» вряд ли может приобрести строгий гносеологический статус и в силу этого «найти» свое логически оправданное место в понятийных рядах общей теории права» и поэтому «не могу разделить оптимизм А. В. Малько относительно придания понятию «правовая жизнь» статуса самостоятельной юридической категории со всеми вытекающими отсюда последствиями».
Хотелось бы разобраться обстоятельнее в позиции В. М. Баранова, поскольку она наиболее аргументирована. С одной стороны, первоначально на странице 21 своей монографии «Теневое право» определение понятия правовой жизни общества он считает «в целом приемлемым». Но уже на странице 23 подчеркивает, что определять «правовую жизнь» через «формы юридического бытия» алогично, «ибо «юридическое бытие» столь же объемная и столь же неопределенная категория, как и «правовая жизнь».
Что касается алогичности определения правовой жизни общества через «формы юридического бытия», то мы отчасти согласны с названным замечанием и предлагаем определять данное понятие через более общее (родовое) понятие «форма социальной жизни», которое весьма активно исследуют в философской и социологической литературе.
Не аргументирует В. М. Баранов и критику десятого признака правовой жизни общества, который, по его мнению, «представляет собой, с точки зрения логики, непримиримое противоречие». Сам этот признак заключается в следующем: «правовая жизнь содержит комплекс всех юридических явлений, включающий как позитивные, так и негативные составляющие. Если к первым следует отнести само право (отражающее права человека, идеи справедливости, гуманизма, свободы и т. п.), правовую систему в целом, механизм правового регулирования, законные правовые акты (правомерные действия, их результаты, юридические документы), юридические поступки (как разновидность правомерного действия – юридического факта) и события как юридический факт, правовые режимы и составляющие их первичные юридические средства (льготы, поощрения, дозволения, запреты, наказания, обязанности и т. п.), правоотношения и юридическая практика, правосознание и правовая культура; законность и правопорядок, юридическая наука и образование (и их структуры) и т. д., то ко вторым в основном негативные, противоправные явления (преступления и иные правонарушения, их субъекты и криминальные структуры, коррупцию, злоупотребления, деформации правосознания, выражающиеся, в частности, в правовом нигилизме, идеализме, популизме, ошибки в праве и иные, препятствующие положительной юридической деятельности факторы)».
В. М. Баранов отмечает, что «вторая часть этого признака, как видим, в основном негативная, и именно в этом качестве она «присутствует» как противоположность позитивной составляющей». Однако в данном высказывании не доказывается логическое «непримиримое противоречие», а лишь декларируется.
Можно предположить, что включение нами негативной, противоправной составляющей в понятие «правовая жизнь» представляется с позиции формальной логики уязвимым, поскольку стремится подвести под общее родовое понятие «правового» разные, в том числе и прямо противоположные явления. Да, это так. Однако нам приходилось уже не раз в литературе отмечать, что правомерные и противоправные начала правовой жизни общества – правовые по своему характеру (в смысле юридические) и выступают составными частями юридической среды, являются сегментами правового поля. Конечно, и те и другие различаются по природе и направленности, как, например, правомерное и противоправное поведение. Но и то и другое поведение – правовое . В этой связи В. Н. Кудрявцев верно подметил, что «основное различие в рамках правового поведения – это различие между поведением правомерным и неправомерным, противоправным». Это же подчеркивает и Р. Т. Жеругов, когда пишет, что «понятие «правомерное поведение» является составной частью более широкой категории «правовое поведение», содержание которой охватывает любую юридически значимую деятельность, в том числе и противоправную».
Глава I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРАВОВОЙ ЖИЗНИ.
§ 1. Методология исследования правовой жизни.
§ 2. Понятие и признаки правовой жизни как особой разновидности социальной жизни.
Глава II. ВИДЫ ПРАВОВОЙ ЖИЗНИ.
§ 1. Основные классификации правовой жизни.
§ 2. Позитивная правовая жизнь: природа и формы проявления.
§ 3. Негативная правовая жизнь: природа и формы проявления.
Глава III. ПУТИ ПОВЫШЕНИЯ УРОВНЯ И КАЧЕСТВА ПОЗИТИВНОЙ ПРАВОВОЙ ЖИЗНИ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ.
§ 1. Сложность и противоречивость современной российской правовой жизни.
§ 2. Правовая политика как средство организации правовой жизни.
Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Правовая жизнь современной России: проблемы теории и практики»
Актуальность темы исследования. В современных условиях среди различных сфер жизнедеятельности российского общества особое место занимает правовая жизнь, ибо социально-экономические и государственно-политические пласты нашей сегодняшней действительности все больше требуют четкого правового регулирования. Это связано с тем, что в настоящее время субъектам важно активнее использовать право для решения насущных проблем, для разрешения разного рода конфликтов. В основе этого лежат непростые процессы, сопряженные с формированием правового государства, с проведением судебно-правовой и административной реформ, по сути, с правовой модернизацией всей страны.
Вместе с тем, в отличие от иных понятий, характеризующих различные формы бытия, категория «правовая жизнь» до последнего времени оставалась практически не изученной. И хотя термин «правовая жизнь» («юридическая жизнь») подчас можно встретить и в литературе XIX века, использовался и используется он как сам собой разумеющийся, без необходимого научного обоснования его природы, особенностей, структуры1.
По нашему мнению, разработка концепции правовой жизни позволила бы под новым углом зрения взглянуть на право, правовую политику, систему и систематизацию юридических актов и процесс их воздействия на общественные отношения; рассмотреть правовые явления в единстве различных аспектов их бытия - институциональном (статическом) и фактически поведенческом (динамическом); понять право как, прежде всего, объективную реальность, как один из важнейших, но не универсальных цивилизованных социальных регуляторов, которым необходимо целесообразно и эффективно пользоваться во многих ситуациях для разрешения тех или иных конфликтов.
Вообще, задача науки заключается не в доказательстве отсутствия различий между явлениями (в этом видится назначение мифологии с ее принципом «все в одном»), а как раз в поиске различий и их отражении в системе понятий. С этим См.: Малько A.B. Категория «правовая жизнь»: проблемы становления // Государство и право. 2001. № 5. с. 5-13. связан и интерес к исследованию категории правовой жизни1, смысл обращения к которой заложен в том, чтобы в сфере правовой реальности выделить явления, грани, не отражаемые другими понятиями, находящимися в тени привычных представлений.
При этом, на наш взгляд, следует учитывать специфическую методологическую нагрузку и происхождение понятия «жизнь», его связь с «философией жизни», где ему придается вполне определенный смысл и формируется известная методологическая нагрузка, свойственная неклассической научной традиции: понимание неразрывности субъекта и объекта, полидетерминизм, невозможность элиминации присутствия субъекта в знании об объекте, стремление выразить разнообразными средствами внутреннюю активность, спонтанность, способность самоорганизации и саморазвития осваиваемого субъектом мира, присутствие в нем многого, не укладывающегося в пределы рациональности, невыразимого ее средствами, но фиксируемого или даже угадываемого человеческой интуицией, психикой, культурой2. Правовая жизнь - это комплексная, интегрирующая категория, отражающая всю правовую организацию общества, целостную правовую действительность.
Научная и практическая значимость работы выражается в новой для общей теории государства и права постановке проблемы правовой жизни, а именно, показывается, что через выявление и фиксацию юридического значения данного феномена достигается возможность определения общеправового категориального статуса правовой жизни.
Понятие «правовая жизнь» ранее всесторонне не рассматривалось на монографическом уровне. Последовательное решение вопроса о месте категории «правовая жизнь» в юридической науке может существенно повлиять на теоретическое осмысление ряда смежных юридических феноменов, например, позволит уточнить или даже пересмотреть имеющиеся взгляды на проблему
1 См., например, такие исследования как: Малько A.B. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы. М., 2000; Демидов А.И., Малько A.B., Саломатин А.Ю., Долгов В.М. Политическая и правовая жизнь модернизирующегося общества. Пенза, 2002; Матузов Н.И. Правовая жизнь и правовая система // Фундаментальные исследования в области гуманитарных наук. Екатеринбург, 2003 и др.
2 См.: Демидов А.И. Политико-правовая жизнь: ненормативный аспект // Правовая политика и правовая жизнь. 2002. №3. С. 18. правовой системы, юридической реальности, правового пространства и др. Полученные выводы не безынтересны и для отраслевых юридических наук.
Всё больше требуется теоретическая и методологическая база для разработки теории правовой жизни в юриспруденции. В работе сформулированы предложения и рекомендации, которые могут найти практическое применение при выработке правовой политики, в прогнозировании государственно-правового развития и оказать положительное воздействие на содержание профессиональной юридической деятельности. Практическая значимость работы заключается и в том, что основные теоретические выводы и положения можно использовать в преподавательской работе, для чтения специальных лекционных курсов, а также при написании дипломных и курсовых работ.
Степень разработанности темы. Проблема правовой жизни в юриспруденции относится к числу чрезвычайно противоречивых и малоизученных. В отечественной юридической науке вплоть до последнего времени не проводилось комплексных монографических общетеоретических исследований природы правовой жизни. Такая научная категория, как «правовая жизнь» ещё не заняла своего места в категориальном аппарате правоведения.
Исследование проблем правовой жизни современной России является одним из новых и перспективных направлений отечественной юридической науки. Но в настоящий момент мы можем говорить о правовой жизни лишь в плане постановки проблемы, ибо для ее решения необходимо проделать еще немалый исследовательский путь.
Самая общая характеристика правовой жизни стала предметом исследования следующих специалистов: С.С. Алексеева, В.К. Бабаева, М.И. Байтина, В.М. Баранова, К.Т. Вельского, Ю.Ю. Ветютнева, H.H. Вопленко, И.В. Гоймана-Калинского, А.И. Демидова, В.Д. Зорькина, В.П. Казимирчука, В.Н. Карташова, И.В. Котелевской, В.Н. Кудрявцева, Т.В. Кухарук, В.В. Лазарева, В.В. Лапаевой, A.B. Малько, М.Н. Марченко, Н.И. Матузова, И.Д. Невважая, А.Ю. Саломатина, Ю.А. Тихомирова, В.В. Трофимова, В.И. Червонюка и других ученых. Они помогли автору глубже раскрыть тему диссертационного исследования.
Наибольшую ценность для общетеоретического анализа в этой области представляют собой научные работы H.H. Алексеева, H.A. Гредескула, Р. Иеринга, И.А. Ильина, Б.А. Кистяковского, Н.М. Коркунова, К. Кульчара, И.В. Михайловского, П.А. Сорокина, Е.В. Спекторского, Е. Эрлиха и др.
Предмет, цель и задачи исследования. Предметом данного исследования являются теоретико-методологические аспекты правовой жизни как формы социальной жизни, представляющей собой совокупность правовой деятельности множества субъектов. Эти стороны рассматриваемого феномена позволяют как конкретизировать общенаучную постановку проблемы правовой жизни в общей теории права, так и реализовать возможность её юридической формализации. Выражением данного подхода служит процедура выявления и фиксации нормативной природы и содержания правовой жизни, а также определение условий и обстоятельств детерминации правовой жизни в социальной деятельности.
Цель настоящей работы обусловлена тенденциями развития современной юридической доктрины Российской Федерации и состоит в комплексном теоретическом исследовании правовой жизни с опорой на философские знания, в выяснении её природы и сущности, признаков и разновидностей, места и особой роли в социальной жизни и формулировании на этой гносеологической базе основных направлений разработки концепции правовой жизни как самостоятельного явления социальной действительности.
Для достижения указанной цели необходимо было решить следующие основные задачи:
Определить научные критерии правовой жизни и пределы её исследования в юриспруденции;
Использовать новые методологические ресурсы для осмысления особой сферы социальной жизни - правовой;
Выявить основы правовой жизни и её юридическую формализацию;
Исследовать место и роль правосознания и правовой культуры в системе правовой жизни российского общества;
Раскрыть соотношение таких понятий, как «правовая форма», «правовая система», «юридическая надстройка», «правовая среда» с общетеоретическим по своей сути понятием - «правовая жизнь»;
Проанализировать юридическую природу, признаки правовой жизни и сформулировать её общеправовое понятие;
Показать многообразие правовой жизни современного общества;
Рассмотреть сложность и противоречивость современной российской правовой жизни;
Раскрыть значение правовой политики в организации правовой жизни и сформулировать научно-практические рекомендации по повышению уровня и качества позитивной правовой жизни в российском обществе.
Методологическая и теоретическая основы диссертации. Базовым основанием изучения феномена правовой жизни в юриспруденции выступает диалектика, в границах которой автором был применен функционально-рациональный подход к интерпретации большинства правовых явлений социальной действительности, используемых для определения юридического значения правовой жизни и её понятия, что способствовало активному привлечению данных общей теории государства и права, специально-отраслевых правовых наук и юридической практики.
В частности метод диалектики, открывает возможность отображения изменений, учета взаимозависимостей в правовой жизни, выявления ее целостности и форм взаимодействия с внешней средой. С другой стороны, объективная необходимость формирования нового понимания смысла и значения права в жизни современного российского общества требует переоценки и пересмотра методологических ресурсов, многообразия методологических подходов обновления исследовательского арсенала, инструментов познания.
В этой связи в процессе реализации задачи изучения правовой жизни активно использовались не только традиционные формально-юридические методы, но и методы теории систем, моделирования, сравнительного правоведения, прогнозирования, выборки, эксперимента и другие. Кроме того, движение к методологическому плюрализму в правовой жизни обусловило объективное применение методов междисциплинарного исследования, среди которых системно-структурный, синергетический, феноменологический, семиотический, аксиологический, герменевтический, а также общефилософские категории и понятия.
Теоретическая основа работы. Сложность, противоречивость и недостаточная разработка темы правовой жизни на общеправовом уровне предопределила отражение в диссертации различной литературы - философской, социально-политической, научно-публицистической, и прежде всего юридической, включая основные работы по общей теории государства и права, конституционному праву, гражданскому и уголовному праву, гражданско-процессуальному и уголовно-процессуальному, а также другим отраслям права, юридической статистике и психологии и по другим областям знания.
Научная новизна исследования обусловлена самой постановкой проблемы, а также намеченными задачами и заключается в том, что в юридической науке диссертация представляет собой одно из первых комплексных монографических исследований феномена правовой жизни в социальной действительности на уровне общей теории права. В работе выдвигается концептуальный тезис о том, что без общенаучной постановки проблемы правовой жизни и её юридической формализации все попытки изучения отдельных аспектов правовой жизни не могут привести к разрешению существующих в юриспруденции противоречий по этой теме. Они лишь формируют методологические предпосылки для преодоления теоретического пробела. Поэтому в диссертации предлагается, прежде всего, определить научные пределы и критерии выявления и фиксации юридического значения феномена правовой жизни и на этой методологической основе основательно изучить это предельно широкое и масштабное понятие, обобщающее разнородную юридическую действительность, придать ему статус самостоятельной юридической категории со всеми вытекающими отсюда последствиями для российского правоведения.
По сути, конструируется специфический философско-методологический подход к изучению социально-правовых явлений жизни, разрабатывается специальная логическая форма для непротиворечивого отражения сложных связей юридической жизни.
Особая роль в организации правовой жизни принадлежит правовой политике. Исходя из полученных теоретических выводов, автором предпринята попытка построения научно обоснованного алгоритма действий по оптимизации правовой политики современного Российского государства в сфере повышения уровня и качества позитивной правовой жизни.
В итоге на защиту выносятся следующие положения.
1. Исследуя природу правовой жизни общества, необходимо руководствоваться принципом «философии жизни», который позволяет через синтез порядка и стихии понять повседневную жизнь как органическую, динамическую систему, обладающую способностью к самоорганизации, к продуцированию норм рациональности поведения, социальной деятельности.
2. Основанием для разработки концепции правовой жизни являются такие обстоятельства как существование сферы бессознательного в социальной жизни, наличие плюрализма культур и особого статуса прав и свобод человека.
3. Правовая жизнь общества - это форма социальной жизни, представляющая собой совокупность правовой деятельности множества субъектов и возникающих при этом различных юридических актов, выражающаяся преимущественно в правоотношениях, характеризующая специфику и уровень правового развития данного общества, отношение субъектов к праву и степень удовлетворения их интересов.
4. Отражать всю юридическую действительность (как настоящую, так и прошлую, а также её негативную, неправомерную, неявную часть) - «прерогатива» и, собственно, главное предназначение лишь понятия «правовая жизнь» (само слово «жизнь» во многом обозначает как раз реальную действительность), в отличие от таких «родственных» понятий как «правовая форма», «правовая система», «юридическая надстройка», «правовая среда».
5. Правовая система создает условия для нормального протекания правовой жизни, обеспечения ее стабильности, нейтрализации и вытеснения из нее негативных юридических явлений (правонарушений, злоупотреблений и иной «злокачественной юридической опухоли»). По отношению к правовой жизни правовая система играет организующую роль, придает ей определенное единство, правомерные начала. Между тем правовая система выступает лишь составной нормативно-упорядочивающей частью самой правовой жизни, ибо последнее явление (и понятие) шире первого.
6. Правовая культура опосредует все основные сферы правовой жизни общества: правотворчество, законодательство, правореализацию, права и свободы граждан, механизм государства, принципы и методы его деятельности, правосознание во всех его видах и уровнях и таким образом является важным критерием качества правовой жизни общества.
7. Материализация правовой жизни в юриспруденции осуществляется через различные юридические акты и выражается преимущественно в правовых отношениях. При этом правовые акты и правоотношения выступают средствами формализации правовой жизни и фиксируют нормативные границы её проявления.
8. Деление правовой жизни на типы и виды позволяет установить её производный характер от ряда социальных явлений в обществе, что дает возможность провести сравнение природы позитивной и негативной правовой жизни.
9. В юридической жизни российского общества обнаруживают себя принципиально противоположенные тенденции, а предпринимаемые попытки преобразования различных сфер общественных отношений без законодательного решения данной проблемы приводят к тому, что значительная часть социальных процессов протекают «в тени», без должного государственного и общественного контроля, формируется система «теневого регулирования» и «теневой политики», пренебрегающая принципами легитимности и законности.
10. Правовая политика выступает средством организации правовой жизни, в рамках которой в диссертации формулируются предложения по разработке комплекса мер, направленных на повышение уровня и качества позитивной правовой жизни российского общества.
Апробация результатов исследования. Основные теоретические положения и выводы диссертации обсуждались на кафедре теории государства и права ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права». По этой проблеме автор выступал с докладами и сообщениями на научно-методологических семинарах
Саратовского филиала ГУ Институт государства и права РАН, «круглом столе» «Правовая политика и правовая жизнь» (Пятигорск, 12-13 сентября 2000 г.), региональной научной конференции «Политическая и правовая жизнь: федеральные и региональные проблемы» (Пенза, 17-19 мая 2001 г.), «круглом столе» «Взаимоотношение центра и субъектов Российской Федерации: проблемы правовой политики» (Астрахань, 23 мая 2002 г.), «Всероссийской научно-практической конференции «Закон, человек, справедливость: философско-правовые проблемы» (Саратов, 19-20 мая 2003 г.).
Результаты анализа темы отражены в двух научно-исследовательских проектах Министерства образования РФ, разрабатываемых диссертантом: «Политико-правовая жизнь современной России» и «Теневые стороны правовой жизни современной России», а также в опубликованных статьях. Материалы диссертации используются автором в учебно-методической работе, при чтении лекций и проведении семинарских занятий по курсу «Проблемы теории государства и права».
Структура диссертации обусловлена целью и логикой исследования новой для общей теории государства и права постановке проблемы правовой жизни. Работа состоит из введения, трёх глав, объединяющих семь параграфов, и библиографии.
Список литературы диссертационного исследования кандидат юридических наук Михайлов, Анатолий Евгеньевич, 2004 год
1. Нормативно-правовые акты и другие официальные документы
2. Конституция Российской Федерации. М.: Юристь, 2003. 56 с.
3. Бюджетный кодекс РФ // СЗ РФ. 1998. №31. Ст. 3823.
4. Гражданский кодекс РФ // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301; СЗ РФ. 1996. № 5. Ст. 410; СЗ РФ. 2001. № 49. Ст. 4552.
5. Гражданский процессуальный кодекс РФ // СЗ РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.
6. Жилищный кодекс РСФСР. Офиц. текст по сост. на 01.02.2002 г. М.: Изд-во НОРМА, 2002. 56 с.
8. Налоговый кодекс РФ // СЗ РФ. 1998. № 31. Ст. 3823, 3824, 3825.
9. Уголовный кодекс РФ // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
10. Указ Президента РФ от 06.07.1995 г. «О разработке концепции правовой реформы в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1995. № 28. Ст. 2642.
11. Указ Президента РФ от 15.03.2000 г. «О классификаторе правовых актов» // СЗ РФ. 2000. № 12. Ст. 1260.
12. Указ Президента РФ от 24.11.2003 г. № 1384 «О Совете при Президенте РФ по борьбе с коррупцией» // СЗ РФ. 2003. № 48. Ст. 4657.
13. Послание Президента РФ В.В. Путина Федеральному Собранию РФ // Российская газета. 2000. 11 июля.
14. России надо быть сильной и конкурентоспособной. Послание Президента РФ В.В. Путина Федеральному Собранию РФ // Российская газета. 2002. 19 апреля.
15. Послание Президента России Владимира Путина Федеральному Собранию РФ // Российская газета. 2003. 17 мая.
16. Практика Верховного Суда РФ по гражданским делам за 1992-1994 гг. М.,1996.2. Книги
17. Алексеев H.H. Основы философии права. СПб., 1999. 256 с.
18. Алексеев С.С. Теория права. М., 1997.
19. Алексеев С.С. Философия права. М., 1997.
20. Алексеев С.С. Тайна права. Его понимание, назначение, социальная ценность. М.: Изд-во НОРМА, 2001.176 с.
21. Антология мировой правовой мысли. В 5-ти т. Т. IV. Россия XI-XIX вв. / Нац. обществ.-науч. фонд; Руков. науч. проекта Г.Ю. Семигин. М.: Мысль, 1999. 813 с.
22. Аннерс Э. История европейского права. М., 1994.
23. Антология «Русская философия права» / Авторы-сост. А.П. Альбов, Д.В. Масленников, В.П. Сальников, М.В. Сальников; Под. рук. В.П. Сальникова. 2-е изд., доп. СПб.: Изд-во «Алетейя», 1999.452 с.
24. Бабаев В.К. Теория современного права. Н. Новгород, 1991.
25. Бабаев В.К., Баранов В.М. Общая теория права. Краткая энциклопедия. Н. Новгород, 1998.
26. Байтин М.И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов: СГАП, 2001. 416 с.
27. Баранов В.М. Теневое право: Монография. Н. Новгород: Нижегородская академия МВД России, 2002. 165 с.
28. Бачинин В.А. Морально-правовая философия. Харьков, 2000.
29. Бачинин В.А., Сальников В.П. Философия права. Краткий словарь. СПб.: Изд-во «Лань», 2000. 400 с.
30. Бельский К.Т. Формирование и развитие социалистического правосознания: Монография. М.: Высш. школа, 1982. 183 с.
31. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995.
32. Богданова H.A. К вопросу о предмете науки конституционного права // Государство и право на рубеже веков. Конституционное и административное право. М., 2000. С. 38-39.
33. Бытие человека в культуре. Опыт онтологического подхода. К., 1992.
34. Васильев А.М. Правовые категории. Методологические аспектыразработки системы категорий теории права. М.: Юрид. лит-ра, 1976. 264 с.
35. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.
36. Величко A.M. Государственные идеалы России и Запада. Параллели правовых культур. СПб.: Изд-во Юридического института (СПб.), 1999. 235с.
37. Вузовская наука начала XXI века: гуманитарный вектор: Юрид. науки. Литературоведение. Языкознание. Психология: Матер. I Всерос. науч. заоч. конф., Екатеринбург, апрель-май 2002 г. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2002. 196 с.
38. Гегель Г.В. Философия права. М., 1990. 524 с.
39. Гойман В.И. Действие права (методологический анализ). М., 1992.
40. Гойман-Калинский И.В., Иванец Г.И., Червонюк В.И. Элементарные начала общей теории права: Учебное пособие для вузов / Под общей ред. В.И. Червонюка. Право и закон. М.: КолосС, 2003. 544 с.
41. Гревцов Ю.И. Проблемы теории правоотношения. Л., 1981.
42. Гредескул H.A. К учению об осуществлении права. Интеллектуальный процесс, требующийся для осуществления права. Харьков, 1900.
43. Демидов А.И. Политическая жизнь // Политология для юристов: Курс лекций / Под. ред. Н.И. Матузова и A.B. Малько. М.: Юристь, 1999. Гл. 4. С. 74-99.
44. Демидов А.И. Политическая жизнь и ее основные характеристики // Политология: Учебник для вузов. М., 1999.
45. Демидов А.И. Учение о политике: философские основания. М.: НОРМА, 2001.288 с.
46. Денисов Ю.А., Спиридонов Л.И. Абстрактное и конкретное в советском правоведении. Л., 1987.
47. Диалектика познания. Л., 1983.
48. Дюркгейм Э.О. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991.
49. Дюркгейм Э.О. Самоубийство. М., 1994. Гл. III.
50. Ермоленко А.Н. Этика ответственности и социальное бытие человека (современная немецкая практическая философия). Киев, 1994.
51. Ершов A.A. Социально-психологические аспекты конфликтов // Социальная психология и социальное планирование. Л., 1973.
52. Ершов Ю.Г. Философия права (материалы лекций). Екатеринбург, 1995.
53. Есипчук Н.М. Историческая реальность как предмет познания. Киев,1978.
54. Жеругов Р.Т. Теория государства и права. М.-Нальчик, 1995.
55. Забигайло В.К. Право и общество: Новые проблемы и методы буржуазного правоведения. Киев, 1981.
56. Законодательство в Российской Федерации: Научно-практическое и учебное пособие / Под ред. A.C. Пиголкина. М., 2000.
57. Заславская Т.Н., Рывкина Р.В. Социология экономической жизни: очерк теории. Новосибирск, 1991.
58. Зорькин В. Д. Выступление на «круглом столе», посвященном десятилетию перестройки // Правовое государство в России: замысел и реальность. М., 1995.
59. Иеринг Р. Борьба за право. СПб., 1908.
60. Ильин И.А. О грядущей России: Избр. статьи / Под. ред. Н.П. Полторацкого. М.: Совм. изд. Св. Троиц, монастыря и корпорации «Темке», 1991. 367 с.
61. Ильин И.А. О сущности правосознании // Собр. соч. в 9 т. М., 1993.
62. Ильин И.А. Понятия права и силы (Опыт методологического анализа) // Сочинения. В 2 т. М., 1993. Т. 1: Философия права. Нравственная философия.
63. История философии права. СПб.: Изд-во Юридического института (СПб.), Санкт-Петербургский ун-т МВД России, 1998. 640 с.
64. Казимирчук В.П. Социальный механизм действия права // Право и социология. М., 1973.
65. Казимирчук В.П. Социально-правовая активность личности // Социализм и личность. М., 1979.
66. Казимирчук В.П. Социальный механизм права // Право и социология. М., 1993.
67. Каминская В.И., Ратинов А.Р. Правосознание как элемент правовой культуры // Правовая культура и вопросы правового воспитания. М., 1974.
68. Кант И. Метафизика нравов // Соч. в 6 т. М., 1965. Т. 4. Ч. 2.
69. Карбонье Ж. Юридическая социология: Пер. с франц. М., 1986.
70. Карташов В.Н. Юридическая деятельность: понятие, структура, ценность / Под ред. Н.И. Матузова. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1989. 220 с.
71. Карташов В.Н. Введение в общую теорию правовой системы общества: Текст лекций. Ч. 1. Ярославль: Яросл. гос. ун-т, 1995. 139 с.
72. Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). М., 2000. 560 с.
73. Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958.
74. Киселева O.A. Феномен человеческой жизни. Киев: Наукова думка.1994.
75. Кистяковский Б.А. Социальные науки и право / Очерки по методологии социальных наук и общей теории права. М., 1916. С. 321-328.
76. Кистяковский Б.А. Философия и социология права / Сост. В.В. Сапова. СПб.: РХГИ, 1998. 800 с. (Русская социология XX века).
77. Ключевский В. О. Сочинения в 9 т. Т. VI: Специальные курсы. М., 1989.
78. Ключевский В.О. Сочинения в 9 т. Т. VII: Исследования. Рецензии. Речи. М., 1989.
79. Комментарий к Трудовому кодексу РФ / Ответ, ред. Ю.П. Орловский. М.: Юрид. фирма «КОНТРАКТ», «ИНФРА-М», 2002. 959 с.
80. Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под общ. ред. В.М. Лебедева и Ю.И. Скуратова. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Изд-во НОРМА, 2002. 960 с.
81. Конституция РФ. Комментарий / Под общ. ред. Б.Н. Топорнина, Ю.М. Батурина, Р.Г. Орехова. М.: Юрид. лит., 1994. 624 с.
82. Концепция системы классификации правовых актов Российской Федерации / А.Л. Маковский, Д.Б. Новиков и др. М., 1999.
83. Кохановский В.П. Философия и методология науки. М., 1999.
84. Кронер Р. Анри Бергсон. Логос I, 1910.
85. Крылов Н.И. Об историческом значении римского права в области наук юридических. Актовая речь, произнесенная 11 июня 1838 г. в Московском университете. М., 1838. // Антология мировой правовой мысли: В 5 т. М., 1999. Т. 4. С. 1-3.
86. Кудрявцев В.Н. Право и поведение. М., 1978.
87. Кудрявцев В.Н. Правовое поведение: норма и патология. М., 1982.
88. Кульчар К. Основы социологии права. М., 1981.
89. Лазарев В.В. Эффективность правоприменительных актов (Вопросы теории). Казань, 1975.
90. Леви Л., Андерсон Л. Народонаселение, окружающая среда и качество жизни. М., 1979.
91. Лузан A.A. Политическая жизнь общества: вопросы теории. Киев, 1989.
92. Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. М., 1991.
93. Максимов С.И. Правовая реальность: опыт философского осмысления: Монография. Харьков: Право, 2002. 328 с.
94. Малинова И.П. Философия права (от метафизики к герменевтике). Екатеринбург, 1995.
95. Малько A.B. Новые явления в политико-правовой жизни России: вопросы теории и практики. Тольятти: ВУиТ, 1999. 199 с.
96. Малько A.B. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы: Учебное пособие. М.: Юристъ, 2000. 256 с.
97. Малько A.B. Стимулы и ограничения в праве. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2003. 250 с.
98. Малько A.B., Субочев В.В. Лоббизм: проблемы правового регулирования. Пятигорск: ООО «Рекл.-информ. агенство на КМВ», 2003. 200 с.
99. Малько A.B., Шундиков К.В. Цели и средства в праве и правовой политике. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «СГАП», 2003. 296 с.
100. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М., 1990.
101. Матузов H.H. Правовая система и личность. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1987. 296 с.
102. Матузов Н. И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права. Саратов, 1972.
103. Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. Саратов: Изд-во СГАП, 2003.512 с.
104. Матюхин A.A. Государство в сфере права. Институциональный подход.Алматы, 2000.
105. Мертон Р.К. Социальная структура и аномия // Социология преступности. М., 1966.
106. Мирошникова В.А. Комментарии к Конституции РФ. М.: Изд-во ЭКМОС, 2000. 176 с.
107. Михайловский И.В. Очерки философии права. Томск, 1914. Т. I.
108. Монтескье Ш. О духе законов. М., 1956.
109. Муромцев С.А. Определение и основное разделение права. М., 1879.
110. Нанейшвили Г.А. Действительность права и опыт обоснования нормативных фактов. Тбилиси, 1987. 104 с.
111. Нерсесянц B.C. Право и закон. М., 1983. 366 с.
112. Нерсесянц B.C. Право математика свободы. М., 1996.
113. Нерсесянц B.C. Юриспруденция. М., 1998.
114. Никитин В.Б. О структуре правосознания // Человек и общество. Л.,1973.
115. Ницше Ф. Воля к власти. М., 1910.
116. Ницше Ф. Сочинения // В 2 т. М., 1990.
117. Новгородцев П.И. Введение в философию права. Кризис современного правосознания. СПб: Изд-во «Лань», СПб ун-т МВД России, 2000. 352 с. (Мир культуры, истории и философии).
118. Нравственная жизнь человека: искания, позиции, поступки / Редкол.: А.И. Титаренко (отв. ред.) и др. М.: Мысль, 1982. 295 с.
119. Общая теория прав человека. М., 1996.
120. Общественные отношения. Вопросы теории. М., 1981.
121. Орзих М.Ф. Личность и право. М., 1975.
122. Остроумов Г.С. Правовое осознание действительности. М., 1969.
123. Петражицкий Л.И. Очерки философии права. СПб., 1900.
124. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб: Изд-во «Лань», 2000. 608 с. (Мир культуры, истории и философии).
125. Петровская Л.А. О понятийной схеме социально-психологического исследования конфликта // Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. М., 1977.
126. Печенев В.А. Владимир Путин - последний шанс России? М., 2001.
127. Политическая и правовая жизнь: федеральные и региональные проблемы / Под ред. A.B. Малько, А.Ю. Саломатина. Пенза: Пенз. гос. ун-т, 2001.142 с.
128. Политическая и правовая жизнь модернизирующегося общества: сб. очерков / А.И. Демидов, A.B. Малько, А.Ю. Саломатин, В.М. Долгов. Пенза: Информац.-издат. центр Пенз. гос. ун-та, 2002. 198 с.
129. Политическая наука: новые направления. М., 1999.
130. Права человека накануне XXI века. М., 1994.
131. Право XX века: Идеи и ценности: Сб. обзоров и рефератов / Отв. ред. Ю.С. Пивоваров. М.: РАН. ИНИОН. Центр социал. науч.-информ. исслед. Отд. политологии и правоведения, 2001. 328 с.
132. Право и культура: Монография / B.C. Нерсесянц, Г.И. Муромцев, Г.И. Мальцев и др. М.: Изд-во РУДН, 2002. 423 с.
133. Правовая культура в России на рубеже столетий: Материалы Всероссийской научно-теоретической конференции / Под ред. H.H. Вопленко. Волгоград: Издательская группа ВРО МСЮ, 2001. 240 с.
134. Правовая политика субъектов РФ. Материалы круглого стола. 26 сентября 2001 г. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2002. 360 с.
135. Правовая политика: федеральные и региональные проблемы: Материалы научной конференции / Под ред. Н.И. Матузова. Тольятти: Волжский ун-т им. В.Н. Татищева, 2001. 343 с.
136. Правовая система социализма: В 2 кн. / Отв. ред. A.M. Васильев. М.,1986.
137. Правовые акты: Учебно-практическое и справочное пособие / Ю.А. Тихомиров, И.В. Котелевская. М., 1999.
138. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М., 1986. 432 с.
139. Пряхина Т.М. Конституционная доктрина современной России / Под ред. В.Т. Кабышева. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002. 140 с.
140. Ратинов А.Р. Социально-психологические аспекты юридической теории и практики // Прикладные проблемы социальной психологии. М., 1983. С. 225-242.
141. Рейснер М.А. Теория Л.И. Петражицкого, марксизм и социальная идеология. СПб., 1908.
142. Рейснер М.А. Право (Наше право. Чужое право. Общее право). М.-Л., 1925.
143. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. СПб., 1911.
144. Риккерт Г. Философия жизни: Пер. с нем. Киев, 1998. 240 с.
145. Российская правовая политика: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и A.B. Малысо. М.: НОРМА, 2003. 528 с.
146. Российская юридическая доктрина в XXI веке: проблемы и пути их решения: Научно-практ. конф. (3-4 октября 2001 г.) / Под ред. А.И. Демидова. Саратов: СГАП, 2001. 320 с.
147. Российское государство и правовая система: Современное развитие, проблемы, перспективы / Под ред. Ю.Н. Старилова. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1999. 704 с.
148. Рыбаков В.А. Проблемы формирования гражданско-правовой активности (Вопросы теории и практики). Уфа, 1993.
149. Сальников В.П. Правовая культура социалистического общества. Саратов, 1988. «
150. Сапун В.А. Теория правовых средств и механизм реализации права. СПб.: СПбГУП, 2002.156 с. (Сер. «Новое в гуманитарных науках». Вып. 8).
151. Селезнев Г. Вся власть - закону! М., 1997.
152. Серов Ю.М., Портнов А.Н. Интерсубъективность как способ социокультурного бытия // Актуальные проблемы исследования сознания: онтология и гносеология. Иваново, 1997. С. 85-105.
153. Синюков В.Н. Российская правовая система: Введение в общую теорию. Саратов, 1994. 494 с.
154. Соловьев B.C. Оправдание добра: нравственная философия // Собр. соч.в 2 т. M., 1988. T. 2.
155. Сорокин П.A. Общедоступный учебник по социологии. Статьи разных лет. M., 1994.
156. Социальные показатели образа жизни советского общества. М., 1980.
157. Социалистический образ жизни. M., 1984.
158. Строгович М.С. Учение о материальной истине в уголовном процессе. М.-Л., 1947.
159. Строгович М.С. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе. М., 1955.
160. Стучка П.И. 13 лет борьбы за революционную марксистскую теорию права. М., 1931.
161. Стучка П.И. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права. Рига, 1964.
162. Сырых В.М. Логические основания общей теории права: В 2-х т. Т. 1: Элементный состав. М.: Юрид. Дом «Юстицинформ», 2000. 528 с.
163. Тихомиров Ю.А. Теория закона. М., 1982. 257 с.
164. Тихомиров Ю.А., Котелевская И.В. Правовые акты. Учебно-практическое и справочное пособие. М., 1999.
165. Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. М., 1936. Т. 26. С. 369.
166. Трофимов В.В. Взаимодействие индивидов как правообразовательный процесс: общетеоретический аспект: Монография. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2002. 147 с.
167. Трубецкой E.H. Энциклопедия права. СПб.: Изд-во Юридического института (СПб.), 1998. 184 с.
168. Трубецкой E.H. Труды по философии права. СПб., 2001.
169. Фарбер И.Е. Правосознание как форма общественного сознания. М.,1963.
170. Философия власти. М., 1993.
171. Фридман Л. Введение в американское право: Пер. с англ. М., 1993.
172. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М., 1999.
173. Фундаментальные исследования в области гуманитарных наук: Конкурсгрантов 2000 г.: Сб. реф. избр. работ. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2003. 200 с.
174. Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М., 1992.
175. Хёффе О. Политика. Право. Справедливость // Основоположения критической философии права и государства. М., 1994.
176. Цихоцкий A.B. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам. Новосибирск, 1997.
177. Цыбулевская О.И., Милушева Т.В. Власть и реформы в России: нравственно-правовой аспект / Под ред. С.Ю. Наумова. Саратов: ПАГС им. П.А. Столыпина, 2003. 200 с.
178. Чефранов В.А. Правовое сознание как разновидность социального отражения. Киев, 1976.
179. Чистое учение о праве Ганса Кельзена. М., 1987. Вып. 1.
180. Шафиров В.М. Правовая активность советских граждан. Красноярск,1982.
181. Шопенгауэр А. Избранные произведения. М., 1992.
182. Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность / Под ред. A.A. Гусейнова и А.П. Скирпника. М., 1992.
183. Яковлев А.М. Теоретические проблемы социологии права // Проблемы социологии права. Вып. 1. Вильнюс, 1970. С. 26-34.
184. Яковлев А.М. Право и социология. Кризис законности в США. М., 1975.
185. Яковлев А.М. Теория криминологии и социальная практика. М., 1985.
186. Aufgabe Zukunft: Qualität des Lebens. Bd. 1-10. Frankfurt а. M., 1972.
187. Dilthey W. Hegelsjungen Jahre. Schriften, Bd. 3. Bd. 1-18, Gott., 1950-1977.
188. Dyrberg Т. B. The Circular structure of power: Politics, Identity, Community. L. N.-Y., 1997. P. 38-43.
189. Kaufmann A. Rechtsphilosophie im Wandel: Stationeneines Weges. - Frankfurt а. M., 1972.
190. Luhmann N. Soziale Systeme: Grundrib einer allgemeinen Theorie. Fr. / M., 1984. S. 198.
191. Campbell A. et al. The quality of American life. N.Y., 1976.
192. Teubner G. The two Faces of Janus: rethinking legal Pluralism // Law andPower: Critical and Socio Legal Essays. Liverpool, 1997. P. 119.
193. Handbook of Political Psychology. San Franc.-Wash.-London, 1973. P. 179.
194. Hart H. The Concept of Law. Oxford, 1961. P. 201.3. Научные статьи
195. Алексеев C.C. Право и правовая система // Правоведение. 1980. № 1.
196. Афанасьев С.Ф. Детерминация доказывания по гражданским делам принципами состязательности и диспозитивности // Правовая политика и правовая жизнь. 2003. № 3. С. 38-47.
197. Байтин М.И. Право связующее звено между политической властью, государством и правовой системой общества // Вопросы теории государства и права. Саратов, 1988. Вып. 8.
198. Байтин М.И. Право и правовая система: вопросы соотношения // Право и политика. 2000. № 4. С. 4-14.
199. Баранов В.М. О теневом праве // Новая правовая мысль. 2002. № 1. С.13-20.
200. Бачинин В.А. Неправо (негативное право) как категория и социальная реалия // Государство и право. 2001. № 5. С. 14-20.
201. Бекарев А., Пак Г. Несколько слов в защиту диалектики // Общественные науки и современность. 1996. № 1.
202. Борисенков A.A. Политическая жизнь общества // Социально-политические науки. 1991. № 7.
203. Всероссийская научно-теоретическая конференция «Понимание права», посвященная 75-летию со дня рождения профессора А.Б. Венгерова (1928-1998) // Государство и право. 2003. № 8. С. 102-113.
204. Галкин Б.А. Право как социальная реальность // Вопросы философии. 1978. №8.
205. Голик Ю.В. Борьба с коррупцией как перманентный процесс // Правовая политика и правовая жизнь. 2003. № 3. С. 68-74.
206. Графский В.Г. Интегральная (синтезированная) юриспруденция: актуальный и все еще незавершенный проект // Правоведение. 2000. № 3.
207. Гречко П.К. К вопросу о предмете социальной философии // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 1995. № 1. С. 9-14.
208. Гулиев В.Е. Протодемократическая государственность: аксиологическая феноменология отчуждения // Право и политика. 2001. № 5. С. 4-13.
209. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и транцендентальная феноменология // Вопросы философии. 1992. № 7. С. 136-176.
210. Демидов А.И., Малько A.B., Невважай И. Д., Михайлов А.Е. Философские проблемы политико-правовой жизни // Философская и правовая мысль: Альманах. Вып. 3. Саратов СПб.: «Научная книга», 2002. С. 9-29.
211. Демидов А.И. О методологической ситуации в правоведении // Правоведение. 2001. № 4. С. 14-22.
213. Демидов А.И. Политико-правовая жизнь: ненормативный аспект // Правовая политика и правовая жизнь. 2002. № 3. С. 18-25.
214. Денисов С.А. Методика анализа некоторых черт сущности позитивного права отдельных стран // Правовая реформа в России: проблемы теории и практики. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Екатеринбург. 1996. С. 73-76.
215. Диденко Н.Г., Селиванов В.Н. Право и свобода//Правоведение. 2001. № 3. С. 4-27.
216. Долгова А.И. Коррупция опасна, но не опаснее ли борьба с ней? // Интерпол в России. 2001. № 1. С. 17-20.
217. Зандкюлер Х.И. Демократия, всеобщность права и реальный плюрализм // Вопросы философии. 1999. № 2.
218. Затонский В.А. Правовая активность как качественное состояние правовой жизни // Правовая политика и правовая жизнь. 2003. № 3. С. 6-14.
219. Зорькин В.Д. Судить по Конституции и совести // Журнал российского права. 2003. № 9. С. 3-13.
220. Исаков Н.В. Теоретико-методологические основы правовой политики // Правовая политика и правовая жизнь. 2003. № 1. С. 15-25.
221. Каламкарян P.A. Концепция господства права в современном международном праве // Государство и право. 2003. № 6. С. 50-57.
222. Керимов Д.А. Методологические функции философии права // Государство и право. 1995. № 9. С. 15-22.
223. Керимов Д.А. Социология и правоведение // Государство и право. 1999. № 8. С. 84-88.
224. Кнабе Г.С. Строгость науки и безбрежность жизни // Вопросы философии. 2001. № 8. С. 113-124.
225. Кожевников С.Н. Социально-правовая активность личности // Советское государство и право. 1980. № 9.
226. Кожевников С.Н. Социально-правовая активность: содержание и объекты // Правоведение. 1981. № 3.
227. Козлихин И.Ю. Позитивизм и естественное право // Государство и право. 2000. №3. С. 5-11.
228. Коробова А.П. Правовая политика как общетеоретическая проблема // Правовая политика и правовая жизнь. 2001. № 2. С. 6-14.
229. Краснов Б.И. Политическая жизнь общества и ее демократические параметры // Социально-политический журнал. 1995. № 4.
230. Лапаева В.В. Социология права: в поисках новой парадигмы // Государство и право. 1992. № 7.
231. Литягин H.H. Ревизия и систематизация законодательства // Государство и право. 2003. № 4. С. 26-33.
232. Лукашева Е.А. Мотивы и поведение человека в правовой сфере // Советское государство и право. 1972. № 8. С. 20-27.
233. Лукашева Е.А. Общая теория права и многоаспектный анализ правовых явлений // Советское государство и право. 1975. № 4. С. 29-36.
234. Магазинер Я.М. Общая теория права // Правоведение. 1999. № 4.
235. Малько A.B. Правовая жизнь // Общественные науки и современность. 1999. №6. С. 65-75.
236. Малько A.B. «Правовая жизнь» как важнейшая категория юриспруденции // Журнал российского права. 2000. № 2. С. 50-60.
237. Малько A.B. Современная российская правовая политика и правовая жизнь // Правовая политика и правовая жизнь. 2000. Ноябрь. С. 15-27.
238. Малько A.B. О концепции правовой политики в Российской Федерации // Правовая политика и правовая жизнь. 2001. № 2. С. 174-177.
240. Малько A.B. Антикоррупционная политика России: проблемы формирования // Правовая политика и правовая жизнь. 2003. № 3. С. 74-82.
241. Малько A.B., Михайлов А.Е., Невважай И.Д. Правовая жизнь: философские и общетеоретические проблемы//Новая правовая мысль. 2002. № 1. С. 4-12.
242. Малько A.B., Михайлов А.Е., Невважай И.Д. Методологические основы исследования правовой жизни общества // Правовая политика и правовая жизнь. 2002. № 3. С. 5-17.
243. Мамардашвили М.К. Из лекций по социальной философии // Социологический журнал. 1994. № 3.
244. Манов Г.Н. Аксиомы в советской теории права // Советское государство и право. 1986. № 9. С. 29-36.
245. Матузов Н.И. Активная жизненная позиция и право // Советское государство и право. 1984. № 3. С. 20-26.
246. Матузов Н.И. Право как центральный элемент и нормативная основа правовой системы // Вопросы теории государства и права. Саратов, 1988. Вып. 8.
247. Матузов Н.И. Понятие и основные приоритеты российской правовой политики // Правоведение. 1997. № 4.
248. Матузов Н.И. О праве в объективном и субъективном смысле: гносеологический аспект // Правоведение. 1999. № 4. С. 129-143.
249. Матузов Н.И. Возможность и действительность в правовой сфере // Правоведение. 2000. № 3. С. 16-30.
250. Матузов Н.И. Право в политическом измерении // Правовая политика и правовая жизнь. 2002. № 1. С. 5-24.
251. Матузов Н.И., Малько A.B., Шундиков К.В. Концепция правовой политики в Российской Федерации // Правовая политика и правовая жизнь. 2004. № 1.
252. Михайлов А.Е. Философские аспекты правовой жизни // Правовая политика и правовая жизнь. 2001. № 1. С. 93-100.
253. Мицкевич JI.A. Синергетические основы метода правового сравнения // Ежегодник сравнительного правоведения. 2001 год. М., 2002. С. 58-65.
254. Мозолин В.П. Система российского права (Доклад на Всероссийской конференции 14 ноября 2001 г.) // Государство и право. 2003. № 1. С. 107-113.
255. Назаретян А.П. Синергетика в гуманитарном знании: предварительные итоги // Юбщественные науки и современность. 1997. № 2. С. 91-98.
256. Научно-методологический семинар: «Актуальные проблемы методологии юридической науки» // Правовая политика и правовая жизнь. 2001. № 1. С. 182-193.
257. Научно-методологический семинар: «Правовая жизнь: подходы к исследованию» // Правовая политика и правовая жизнь. 2003. № 1. С. 171-203.
258. Невважай И.Д. Права личности и государство // Человек и право на рубеже веков. Альманах. 2000. № 1. С. 50-61.
259. Невважай И.Д. Социально-философские основания концепции правовой жизни / Философская и правовая мысль: Альманах. Вып. 4. Саратов СПб.:Научная книга», 2002. С. 38-51.
260. Невважай И.Д. Типы правовой культуры и формы правосознания // Правоведение. 2000. № 2. С. 23-31.
261. Нерсесянц B.C. Различение и соотношение права и закона как междисциплинарная проблема // Вопросы философии права. М., 1973. С. 39-44.
262. Новгородцев П.И. Психологическая теория права и философия естественного права // Юридический вестник. 1913. № 3.
263. Павлушина A.A. Региональная правовая политика и юридический процесс // Правоведение. 1999. № 1.
264. Покровский И.Ф. О правовой активности личности и формировании её правосознания // Вестник МГУ. 1971. Вып. 3. № 17.
265. Поляков A.B. Онтологическая концепция права: опыт осмысления // Право и политика. 2000. № 6.
266. Разумовский И.П. Понятие права у К. Маркса и Ф. Энгельса // Под знаменем марксизма. 1923. № 2-3.
267. Разумовский И.П. Детские и старческие болезни правовой теории // Под знаменем марксизма. 1925. № 5-6.
268. Разумовский И.П. Философия и юридическая теория // Под знаменем марксизма. 1926. № 12.
269. Разумовский И.П. Октябрьская революция и методология права // Под знаменем марксизма. 1927. № 10-11.
270. Раянов Ф.М. От правоведения к юриспруденции // Государство и право. 2003. № 9. С. 5-9.
271. Рикер П. Торжество языка над насилием. Герменевтический подход к философии права//Вопросы философии. 1997. № 4.
272. Россия и Запад: взаимодействие культур (Материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1992. № 6. С. 3-49.
273. Рыбаков О.Ю. Формы реализации правовой политики // Правовая политика и правовая жизнь. 2003. № 2. С. 5-14.
274. Сагатовский В.Н. Социальная философия: поиски целостности // Социально-политический журнал. 1994. № 6. С. 55-70.
275. Свиридов Б.С. Тенденции развитая правовой действительности // Правоведение. 1997. № 1. С. 81-86.
276. Синюков В.Н. Россия в XXI веке: пути правового развития // Журнал российского права. 2000. №11.
277. Скобликов П. «Теневая юстиция»: формы проявления и реализации // Российская юстиция. 1998. № 10.
278. Соколов Н.Я. Опыт конкретно-социологического исследования профессионального правосознания // Советское государство и право. 1985. № 3. С. 42-43.
279. Сорокин В.В. Правовая система и переходное время // Правоведение. 2002. № 1.С. 180-195.
280. Суслов В.А. Герменевтика права // Правоведение. 2001. № 5. С. 4-11.
281. Тарасов А.И. Метод и методологический подход в правоведении // Правоведение. 2001. № 1.
282. Тиунова Л.Б. О понятии правовой системы // Правоведение. 1985. № 1.
283. Тихомиров Ю.А. Правовая система развитого социалистического общества// Советское государство и право. 1979. № 7.
284. Топорнин Б.Н. Сильное государство объективная потребность времени // Вопросы философии. 2001. № 7. С. 3-24.
285. Трофимов В.В. Правовая жизнь: теоретические и социально-философские проблемы исследования // Правовая политика и правовая жизнь. 2003. № 4. С. 124-133.
286. Ударцев С. Правовое государство: смысловые грани доктрины // Эдилет. 2001. № 1(9).
287. Федоров И.В. Концепция политики права в буржуазной юридической мысли в дореволюционной России // Советское государство и право. 1985. № 7.
288. Феофанов К.А. Никлас Луман и функционалистская идея ценностно-нормативной интеграции: конец вековой дискуссии // Социологические исследования. 1997. № 3.
289. Филиппов В.М. Скоро у нас не будет ни блата, ни взяток // Новое время. 1999. №47. С. 34-35.
290. Чернобель Г.Т. Некоторые аспекты взглядов Энгельса на право // Советское государство и право. 1980. №11.
291. Чиркнн В.Е. Общечеловеческие ценности, философия права и позитивное право // Право и политика. 2000. № 8. С. 4-13.
292. Чудинова И.М. Политическая жизнь // Социально-политический журнал. 1994. № Ц-12.
293. Шаргородский М.Д. Право и объективные законы общественной жизни //Правоведение. 1972. № 5. С. 96-106.
294. Шундиков К.В. О некоторых методологических проблемах формирования научного понятия правовой политики // Правовая политика и правовая жизнь. 2003. № 1. С. 6-15.
295. Юркевич П. История философии права. Введение // Философская и социологическая мысль. 1996. № 3-4.4. Авторефераты диссертаций
296. Баранов П.П. Институты гражданского общества в правовом пространстве современной России: Автореф. дис. . канд. юрид. наук / Ростов, юрид. ин-т МВД России. Ростов-на-Дону, 2003. 23 с.
297. Гусев Д.В. Законодательство РФ: понятие и система в условиях постсоветского развития российской государственности: Автореф. дис. канд. юрид. наук / Омская акад. МВД России. Омск, 2003. 23 с.
298. Карташов В.Н. Юридическая деятельность: проблемы теории и методологии: Автореф. дис. докт. юрид. наук. М., 1990. 44 с.
300. Колесников Е.В. Возрастание роли права в деятельности общенародного государства: Автореф. дисс. канд. юрид. наук. М., 1980. 20 с.
301. Коробова А.П. Правовая политика: понятие, формы реализации, приоритеты в современной России: Автореф. дис. . канд. юрид. наук / СГАП. Саратов, 2000. 27 с.
302. Костылев В.М. Проблемы системного и формально-логического анализа права: Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Уфа, 2002. 24 с.
303. Крылов В.Н. Роль научных абстракций в построении системы категорий теории права: Автореф. дисс. канд. юрид. наук. М, 1985. 16 с.
304. Кухарук Т.В. Правовая система и систематика законодательства: Автореф. дис. канд. юрид. наук. СПб., 1998.
306. Нырков В.В. Поощрение и наказание как парные юридические категории: Автореф. дис. канд. юрид. наук / СГАП. Саратов, 2003. 34 с.
307. Палагина E.H. Функции юридической практики: Автореф. дис. . канд. юрид. наук / СГАП. Саратов, 2003. 27 с.
309. Петелина И.В. Теоретические проблемы российской правовой системы: Автореф. дис. канд. юрид. наук / СГАП. Саратов, 1996.
310. Петров A.B. Общая теория права и ее объект (Проблемы взаимосвязи аспектов правового теоретического познания): Автореф. дисс. . канд. юрид. наук. М., 1978. 24 с.
311. Пономарев A.A. Конституционные основы ограничения прав и свобод человека: Автореф. дис. . канд. юрид. наук / СГАП. Саратов, 2001.
312. Радченко В.И. Конституционные основы государственной целостности РФ: Автореф. . докт. юрид. наук / Моск. госуд. ин-т международных отнош. (Ун-т) МИД России. М., 2003. 51 с.
313. Родионов О.С. Механизм установления правовых режимов российским законодательством: Автореф. дис. канд. юрид. наук / СГАП. Саратов, 2001. 28 с.
314. Сорокин В.В. Государственность переходного периода: теоретические вопросы: Автореф. дис. канд. юрид. наук/УрПОА. Екатеринбург, 1999.
315. Струсь К.А. Государство и гражданское общество: проблемы правового взаимодействия в России: Автореф. дис. . канд. юрид. наук / СГАП. Саратов, 2003. 27 с.
316. Субочев В.В. Правовая политика современной России в сфере лоббизма: теоретические проблемы: Автореф. дис. . канд. юрид. наук / СГАП. Саратов, 2002. 27 с.
317. Сырых В.М. Структура, генезис, система как элементы исторического и логического методов исследования права: Автореф. дисс. . канд. юрид. наук. М., 1970. 16 с.
318. Сырых В.М. Метод общей теории права: Дисс. . докт. юрид. наук в форме научного доклада. М., 1995. 76 с.
319. Тепляшин И.В. Правовая активность граждан в условиях становления правового государства: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002.
320. Трофимов В.В. Межличностное взаимодействие как правообразующий фактор: Автореф. дис. . канд. юрид. наук / Тамбовский гос. ун-т им. Г.Р. Державина. Тамбов, 2000.
321. Шапиро E.JI. Системный анализ методологических проблем теории государства и права как науки: Автореф. дисс. . канд. юрид. наук. Ставрополь, 2000. 24 с.
322. Шопина О.В. Система правовых актов в современной России: проблемы теории: Автореф. дис. канд. юрид. наук / СГАП. Саратов, 2002. 27 с.
323. Шпак A.B. Политико-институциональный анализ силы права: Автореф. дис. . канд. юрид. наук / Ростов, юрид. ин-т МВД России. Ростов-на-Дону, 2003. 26 с.
Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.
Уголовно-правовая охрана религиозных отношений
БЕСПАЛЬКО Виктор Геннадиевич, кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры организации таможенных расследований Института правоохранительной деятельности Российской таможенной академии
Российская Федерация, 140009, г. Люберцы, Комсомольский просп., д. 4
Анализируется состояние действующего российского уголовного законодательства о преступлениях против свободы совести личности и религиозной безопасности общества, обосновывается социальная необходимость уголовно-правовой охраны религиозных отношений. Сформулировано и раскрыто содержание понятия религиозной безопасности. Разработаны и обоснованы предложения о внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации с учетом достигнутого уровня развития религиозных отношений в российском обществе.
Ключевые слова: уголовное право, религиозные преступления, свобода совести, религиозная безопасность.
Criminal-Law Protection of Religious Relations
V. G. Bespal"ko, PhD in Law, Associate Professor
The Russian Customs Academy
4, Komsomolskiy prospect, Lyubertsy, 140009, Russia
E-mail: [email protected]
In the article the author analyzes the current state of Russian law on crimes against freedom of conscience and religious security. He proves social necessity for criminal law protection of religious relations. He also proposes his classification of the criminal offenses. The article contains the term «religious security». It shows the main threats to religious security in modern conditions, which need counteraction by criminal law. The author developed amendments and additions to the Criminal Code, taking into account the level of religious relations in Russian society. He demonstrates the social significance of protection of the personal freedom of conscience and religious security from criminal trespasses in a democratic state. The author based results of his investigation on sociological findings and links to sources of domestic and foreign criminal law.
Keywords: criminal law, religious crimes, freedom of conscience, religious security.
DOI: 10.12737/4823
Современное российское общество переживает своеобразный ренессанс религиозности. Проведенный нами социологический опрос показал, что 79% граждан придерживаются религиозных убеждений, и большинство из них (61% опрошенных, 77% верующих) - православные христиане. При этом характерной чертой многонациональной культуры российского общества является сформировавшаяся за многие столетия терпимость к различным религиозным убеждениям и верованиям. 67% респондентов с уважением относятся к религиозным
убеждениям окружающих, не совпадающим с их собственным вероисповеданием, и лишь 1% - признает их заблуждениями и стремится переубедить. Такое положение дел в полной мере соответствует Конституции РФ, провозгласившей идею о светском характере государства, содержание которой образуют следующие политико-правовые установления:
1) недопустимость установления какой-либо религии в качестве государственной и обязательной (ч. 1 ст. 14) (одобряют 80% опрошенных граждан);
2) отделение религиозных объединений от государства и их равенство перед законом (ч. 2 ст. 14) (поддерживают 78% участников социологического опроса);
3) равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям (ч. 2 ст. 19) (71% респондентов одобряют существование ответственности за дискриминацию по признаку отношения к религии);
4) свобода совести и вероисповедания (ст. 28) (признают и положительно оценивают 87% участников опроса).
Указанные нормы-принципы образуют основы конституционного строя Российской Федерации и правового статуса личности, что предопределяет их чрезвычайную значимость для каждого гражданина и всего общества и, соответственно, указывает на необходимость их уголовно-правовой охраны. Вместе с нормами базового для данной сферы общественной жизни Федерального закона от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» они формируют правовое поле допустимых способов реализации религиозных отношений и политико-юридический базис религиозной безопасности общества.
Религиозная жизнь человека является, пожалуй, самой тонкой, а потому и сложной для нормативно-правового регулирования сферой жизни. В связи с этим религиозные отношения закономерно и традиционно выступают предметом церковных канонов, влияющих на поведение человека через его внутренний мир. Вера в Бога и религиозные чувства не должны и объективно не могут регулироваться нормами права, ибо «оно не определяет внутренних состояний человеческого сердца»1. Между тем, как писал Н. С. Суворов,
1 Пункт IV. 2 Основ социальной концепции Русской Православной Церкви (Церковь и
«внутренние отношения в церкви самой» и «внешние, порождаемые соприкосновением церкви, как общественного союза, с вне ее находящимися общественными же союзами и отдельными лицами» составляют оригинальный «материал для юридического нормирования»2. Более того, по нашему убеждению, отдельные формы взаимодействия личности с другими гражданами, организациями, обществом и государством по поводу реализации субъективного права на свободу совести, а также отношения религиозных объединений с частными лицами, коллективными и публично-правовыми субъектами в силу их особой социальной значимости в отдельных случаях не могут быть оставлены без внимания уголовного права. Однако для последнего религиозные отношения могут и должны представлять интерес только в том случае, если их реализация сопряжена с причинением существенного вреда объектам уголовно-правовой охраны или реальной угрозой его причинения. Внесение элементов уголовно-правовой репрессии в религиозную жизнь людей при отсутствии указанных оснований представляется категорически недопустимым и чрезвычайно опасным. В противном случае уголовный закон рискует деградировать в средневековое орудие жестокого преследования иноверцев и утратить свое гуманистическое призвание - правовую защиту личности и общечеловеческих ценностей, одинаково важных для всех традиционных вероисповеданий.
В силу указанных причин одним из de facto существующих, хотя de jure не обозначенных в тексте действующего уголовного закона объектов охраны стала религиозная безопасность как существенный элемент духовной безопасности обще-
время: научно-богословский и церковно-об-щественный журнал. 2000. № 4).
2 Суворов Н. С. Учебник церковного права. М., 2004. С. 5.
ства, а значит - и общественной безопасности. Религиозная безопасность представляет собой состояние политико-правовой защищенности и социальной стабильности религиозных отношений, в том числе религиозного мира, свободы совести и вероисповеданий, невмешательства государства и кого бы то ни было в дела религиозных организаций, недопустимость распространения деструктивных культов, деятельности тоталитарных сект, проявлений религиозного экстремизма и т. п. Предложенная дефиниция позволяет выделить сущностные элементы системы религиозной безопасности:
1) религиозный мир как ее первостепенный компонент в цивилизованном обществе, предполагающий мирное и гармоничное сосуществование граждан и их объединений, принадлежащих к различным конфессиям, основанное на принципах взаимного уважения и сотрудничества в сферах общих интересов, недопустимости дискриминации по мотивам религиозных убеждений и принадлежности к той или иной конфессии, а также отказа от всех форм религиозного экстремизма;
2) юридически гарантированные и незыблемые условия реализации свободы совести и вероисповеданий, предполагающие религиозную свободу как отдельной личности, так и объединений граждан, созданных для коллективного исповедания религиозных или атеистических убеждений;
3) защищенность физического и психического здоровья граждан, их прав и охраняемых законом интересов от духовной агрессии со стороны представителей деструктивных культов и тоталитарных сект;
4) нормальные условия функционирования религиозных объединений, предполагающие невмешательство государства и иных субъектов в их законную деятельность, недопустимость возложения на них функций государственных органов или органов местного самоуправле-
ния и иных несвойственных им полномочий.
В социально-структурном контексте в системе религиозной безопасности можно выделить такие ее уровни, как:
индивидуальный уровень, характеризующий религиозную безопасность отдельного человека, выражающуюся в защищенности от несанкционированных им вмешательств в его религиозные убеждения, а также в гарантированной возможности практической реализации личной свободы совести;
коллективный уровень, отражающий состояние религиозной безопасности отдельного религиозного объединения или конфессии, характеризующийся защищенностью интересов данной социальной группы и коллективного религиозного мировоззрения от внешнего агрессивного воздействия, реальной возможностью свободной деятельности согласно собственным корпоративным нормам, церковным канонам и законам государства;
общественный уровень, отражающий здоровое религиозно-духовное состояние всего народа, его защищенность от негативного влияния соответствующих внутренних и внешних угроз, связанных с различными проявлениями религиозной интервенции и нетерпимости.
Сформулированное выше определение содержит указание на основные угрозы, которым подвергается или может быть подвержена религиозная безопасность на всех ее уровнях в современных условиях:
1) деятельность граждан и организаций, должностных лиц и органов государства, создающих незаконные препятствия в реализации гражданами и их объединениями свободы совести и вероисповеданий;
2) религиозный экстремизм;
3) деятельность тоталитарных сект и подобных им организаций, их представителей и последователей, религиозных фанатиков, связанная с причинением физическо-
го, имущественного или морального вреда гражданам или угрозой причинения такого вреда.
Поскольку защита прав и свобод личности, обеспечение общественной безопасности и охрана конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств являются непосредственными задачами уголовного законодательства, Уголовный кодекс РФ включает ряд норм, криминализовавших общественно опасные посягательства на свободу совести и вероисповеданий, а также иные основы светской организации государства и религиозной безопасности общества. При этом в отличие от дореволюционного законодательства и первых советских кодексов соответствующие статьи Особенной части УК РФ не систематизированы законодателем в рамках единого формально-юридического образования, а рассредоточены по разным разделам и главам закона. Такое положение дел, на наш взгляд, не только является изъяном законотворческой техники, но и указывает на недостаточную проработанность проблем уголовно-правовой охраны данной группы общественных отношений в теории уголовного права новейшего времени, несмотря на возрождение интереса представителей отечественной юридической науки к вопросам соотношения религии и уголовного законодательства.
Согласно сложившейся системе кодификации российского уголовного права преступления против свободы совести и иных основ светской организации государства и религиозной безопасности общества могут быть классифицированы следующим образом:
1) преступления против жизни и здоровья (гл. 16 разд. VII УК РФ): убийство по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ); умышленное причинение тяжкого вреда здоровью по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ); умышленное причинение средней тяже-
сти вреда здоровью по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «е» ч. 2 ст. 112 УК РФ); умышленное причинение легкого вреда здоровью по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «б» ч. 2 ст. 115 УК РФ); побои по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «б» ч. 2 ст. 116 УК РФ); истязание по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «з» ч. 2 ст. 117 УК РФ); угроза убийством по мотиву религиозной ненависти или вражды (ч. 2 ст. 119 УК РФ);
2) преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина (гл. 19 разд. VII УК РФ): нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина (дискриминация) в зависимости от отношения к религии (ст. 136 УК РФ); нарушение права на свободу совести и вероисповеданий (ст. 148 УК РФ);
3) преступления против семьи и несовершеннолетних (гл. 20 разд. VII УК РФ): вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления по мотивам религиозной ненависти или вражды (ч. 4 ст. 150 УК РФ);
4) преступления против общественной безопасности и общественного порядка (гл. 24 разд. IX УК РФ): хулиганство по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ); вандализм по мотиву религиозной ненависти или вражды (ч. 2 ст. 214 УК РФ);
5) преступления против здоровья населения и общественной нравственности (гл. 25 разд. IX УК РФ): создание религиозного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами или иным причинением вреда их здоровью, а равно руководство таким объединением (ч. 1 ст. 239 УК РФ) или участие в его деятельности (ч. 3 ст. 239 УК РФ); надругательство над телами умерших и местами их захоронения по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ);
6) преступления против основ конституционного строя и безопасности
государства (гл. 29 разд. Х УК РФ): возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства по признакам отношения к религии (ч. 1 ст. 282 УК РФ); организация экстремистского сообщества для совершения преступлений экстремистской направленности по мотивам религиозной ненависти либо вражды (ст. 2821 УК РФ); организация или участие в деятельности запрещенного экстремистского религиозного объединения (ст. 2822 УК РФ);
7) преступления против мира и безопасности человечества (гл. 34 разд. ХП УК РФ): геноцид в отношении религиозной группы (ст. 357 УК РФ).
В зависимости от значимости религиозных отношений в системе объектов уголовно-правовой охраны состава преступления, т. е. учитывая то, выступают ли они в качестве основного, дополнительного или факультативного объекта посягательства, перечисленные уголовно наказуемые деяния можно, на наш взгляд, подразделить на три группы:
1) преступные деяния, непосредственно направленные против свободы совести и вероисповеданий как основного объекта преступления (ст. 136, 148 и 239 УК РФ) (криминализацию этих деяний поддерживают 59-81% опрошенных граждан3);
2) преступные проявления религиозного экстремизма на национальном или внутригосударственном (ст. 282, 2821 и 2822 УК РФ) и международном (ст. 357 УК РФ) уровнях, создающие угрозу национальной и интернациональной безопасности в целом (основной объект) и религиозной безопасности в частности (дополнительный объект) (преступность и наказуемость которых одобряют 68-83% респондентов);
3) иные преступления, совершаемые по мотивам религиозной ненависти или вражды как личностной (п. «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «е» ч. 2 ст. 112, п. «б» ч. 2 ст. 115, п. «б» ч. 2 ст. 116, п. «з» ч. 2 ст. 117, ч. 4 ст. 150 УК РФ), так и публичной направленности (п. «б» ч. 1 ст. 213, ч. 2 ст. 214, п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ), для которых различные аспекты религиозных отношений выступают в качестве факультативного объекта криминального посягательства (необходимость уголовно-правовой защиты одобрили 72-80% участников опроса).
Вместе с тем существуют и другие подходы к классификации уголовно-правовых норм, непосредственно соприкасающихся с религиозной жизнью граждан. Например, И. В. Понкин, обращаясь к зарубежным уголовно-правовым гарантиям светскости государства, подразделил соответствующие нормы уголовных законов светских государств на два вида:
1) немногочисленная группа норм, охраняющих собственно светский характер государства (ст. 166 УК Болгарии о создании политических организаций на религиозной основе, ст. 226-19 УК Франции о незаконном сборе персональной информации о религиозных убеждениях, ст. 433-21 УК Франции о подмене государственной регистрации брака религиозным обрядом и т. п.);
2) многочисленная группа уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за клевету, оскорбление, а также убийство и нанесение телесных повреждений на почве религиозной неприязни и др.4
Сложная, многоуровневая система классификации преступлений, сопряженных со сферой религиозных отношений, предложена О. В. Старковым и Л. Д. Башкатовым. Однако ее границы, по нашему мнению, слиш-
4 См.: Понкин И. В. Правовые основы свет-
скости государства и образования. М., 2003.
ком размыты, так как в основе их построений лежит не столько объект преступного посягательства, сколько своеобразная авторская характеристика тех или иных преступлений с криминологической точки зрения, их субъективная мотивация и возможная связь с любыми проявлениями религиозности. В результате авторами к «религиозным преступлениям» отнесены многие деяния общеуголовной направленности (незаконный оборот и хищение оружия и др.) и даже вовсе не предусмотренные уголовным законом («посягающие на Бога» и др.)5.
Если же для целей классификации общественно опасных деяний в сфере религиозных отношений использовать социологический критерий информированности населения об их распространенности (т. е. общественный резонанс преступлений религиозной направленности), то по результатам исследования, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ), вырисовывается следующая картина состояния данного вида преступности: 1) спиливание крестов (30%); 2) воровство святынь (17%); 3) нападения на священнослужителей (13%); 4) осквернение святынь, акты вандализма (13%); 5) сжигание церквей, мечетей (3%) и др.6
Необходимо отметить, что перечисленные выше уголовно наказуемые деяния, объединенные нами под названием «преступления против свободы совести, основ светской организации государства и религиозной безопасности общества», нельзя отождествлять с «религиозными преступлениями», которые занимали лидирующее место в дореволю-
5 См.: Старков О. В., Башкатов Л. Д. Кри-минотеология: религиозная преступность. СПб., 2004. С. 66-68.
6 См.: Пресс-выпуск № 2120 «Оскорбление чувств верующих и как с ним бороться». ВЦИОМ. URL: http://wciom.ru/index. php?id=515&uid=113085 (дата обращения: 21.12.2013).
ционном уголовном праве России и охватывали посягательства против Бога, веры и Церкви. Становление и формально-юридическое закрепление института религиозных преступлений в русском праве XVII - начала XX в. стало возможным исключительно благодаря особому положению Церкви, выражавшемуся в зависимости всех видов деятельности светской власти (включая законотворческую и судебную) от власти церковной7. Действующее же уголовное право института религиозных преступлений не знает. В светском обществе, где каждому гарантирована свобода совести, а Церковь отделена от государства, какая-либо религиозная организация и ее корпоративные интересы не могут и не должны охраняться уголовно-правовыми средствами, если только они не совпадают с интересами всего общества, а значит - каждой личности, любого общественного объединения. В связи с этим использование термина «религиозные преступления» даже для условного обозначения указанных выше деяний представляется в современных условиях некорректным, несмотря на попытки некоторых авторов придать этому понятию новое звучание8.
При этом догматическую и технико-юридическую систематизацию рассматриваемой группы преступлений следует продолжить, а в основу ее традиционно должен быть положен объект общественно опасного
7 См.: Беспалько В. Г. Влияние христианства и Русской православной церкви на развитие уголовного права допетровской Руси (X-XVII вв.) // Проблемы материального и процессуального уголовного права. Вып. 3. М., 2009. С. 35-49.
8 См.: Федосова Н. С. Уголовное право и религия: проблемы взаимовлияния и взаимодействия: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2003. С. 22-23; Шевко-пляс Е. М. Уголовно-правовая охрана свободы совести в России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 1999. С. 10.
посягательства, предопределивший структуру Особенной части УК РФ. Думается, что те из перечисленных выше преступлений, которые непосредственно посягают на основы светской организации государства и религиозную безопасность как составную часть самобытной духовной культуры российского народа, могли бы быть сгруппированы в одной главе УК РФ. Таковыми, на наш взгляд, являются прежде всего преступления, предусмотренные ст. 148 и 239 УК РФ, а также общественно опасные деяния религиозной направленности из числа предусмотренных ст. 136, 282, 2821 и 2822 УК РФ. При этом в решении проблемы систематизации преступлений, совершаемых в сфере религиозных отношений, можно использовать, во-первых, богатый российский исторический опыт уголовно-правового регулирования религиозно-духовной жизни общества, а во-вторых, соответствующий опыт нормотворчества и кодификации уголовного законодательства других государств.
Отдельные главы или разделы о религиозных преступлениях содержались в таких источниках российского уголовного права, как Соборное Уложение 1649 г.9, Артикул Воинский 1715 г.10, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.11, Уголовное уложение 1903 г.12 В отдельную главу объединялись составы преступных нарушений законов об отделении Церкви от государства в УК РСФСР 1922 г. и УК РСФСР 1926 г.
9 См.: Российское законодательство Х- ХХ веков. Т. 3: Акты Земских соборов. М., 1985. С. 83-257.
10 Там же. Т. 4: Законодательство периода становления абсолютизма. М., 1986. С. 327-365.
11 Там же. Т. 6: Законодательство первой половины XIX в. М., 1988. С. 174-309.
12 Там же. Т. 9: Законодательство эпохи
буржуазно-демократических революций.
М., 1994. С. 271-320.
В современную эпоху некоторые элементы кодификации посягательств в сфере религиозно-духовных основ жизни общества присущи УК Франции. В частности, гл. V («О посягательствах на достоинство человека») книги второй УК Франции включает в себя такие самостоятельные видовые образования, как отдел I «О дискриминации» (ст. 225-1-225-4), в том числе в силу принадлежности к религии, и отдел IV «О посягательствах на уважение к умершим» (ст. 225-17-225-18).
«Преступные деяния, затрагивающие религию и мировоззрение» выделены в самостоятельный раздел в УК ФРГ (раздел одиннадцатый, § 166-168). К ним немецкий законодатель отнес: 1) оскорбление вероисповедания, религиозных обществ и мировоззренческих объединений (§ 166); 2) воспрепятствование отправлению религиозных обрядов, культов (§ 167); 3) воспрепятствование совершению погребального обряда (§ 167а); 4) надругательство над могилой (§ 168).
Аналогичным образом поступили законодатели в Австрии, выделив в отдельный (восьмой) раздел «Преступные деяния против религиозного спокойствия и покоя умерших», отнеся к ним: 1) дискредитирование религиозного учения (§ 188); 2) воспрепятствование отправлению религиозных обрядов (§ 189); 3) «надругательство над могилой (§ 190); 4) воспрепятствование совершению погребального обряда (§ 191).
В ранее изданных работах нами неоднократно выдвигалось и обосновывалось предложение о дополнении разд. IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» УК РФ главой 251 «Преступления против духовной безопасности», куда предлагается включить статьи о преступлениях, совершаемых: 1) в отношении культурных ценностей; 2) против свободы совести и вероисповеданий, светской организации государства и религиозной безопасности; 3) против
свободы творчества и интеллектуальной собственности; 4) против общественной нравственности и др.13
Обращаясь же к действующей редакции УК РФ, следует отметить, что недостатками существующих средств уголовно-правовой охраны рассматриваемой группы общественных отношений являются не только и не столько бессистемность расположения некоторых норм уголовного закона, сколько их недостаточность и несовершенство, создающие пробелы и проблемы в уголовно-правовом регулировании религиозных отношений, связанных с реализацией гражданами свободы совести и деятельностью религиозных объединений.
Сущность уголовно-правовой охраны любой сферы социально значимых отношений должен составлять «достигнутый на данном этапе развития общества уровень единства личных, общественных и государственных интересов», который, в свою очередь, должен выражать «ту меру социальной справедливости, которая нашла воплощение в охраняемых уголовным правом общественных отношениях»14. По нашему мнению, достигнутый сегодня российским обществом уровень единства таких интересов в сфере религиозных отношений, являющийся результатом многовекового развития духовной культуры народа и позитивного правового регулирования, намного превосходит представления законодателя о нем, нашедшие отражение в указанных выше нормах уголовного закона. Так, например, по данным ВЦИОМ, 86% населения (православные - 87%, последователи иных религий - 80%, неверующие - 87%) не ощущают какого-либо давления или притеснения в свя-
13 См.: Беспалько В. Г. Духовная безопасность как объект уголовно-правовой охраны // Право и безопасность. 2006. № 3-4. С. 162-163 и др.
14 Филимонов В. Д. Охранительная функция уголовного права. СПб., 2003. С. 39.
зи с вероисповеданием или мировоз-зрением15.
Таким образом, если, исследуя советский опыт юридической регламентации религиозных отношений, многие авторы не без оснований говорили об избыточности уголовно-правового регулирования в данной области и необходимости декриминализации некоторых деяний16, то развитие современного уголовного закона в направлении повышения эффективности уголовно-правовой охраны сформировавшихся основ светской организации государственной власти и религиозной безопасности поликонфессионального гражданского общества должно осуществляться путем введения в действие таких норм УК РФ, которые устанавливали бы противоправность и дифференцированную, справедливую наказуемость посягательств на указанные выше конституционные гарантии свободы совести, другие права граждан, религиозных объединений, интересы общества и государства в духовно-религиозной сфере. Конструирование таких уголовно-правовых норм требует от законодателя особо взвешенного подхода и деликатности, поскольку затрагиваются религиозные и связанные с ними чувства верующих людей и атеистов, чтобы и дальше право могло содействовать утверждению взаимного понимания, религиозной терпимости и уважения в вопросах свободы совести и вероисповеданий. Актуальность данного аспекта законотворческой деятельности по криминализации деяний в сфере религиозной жизни наиболее явственно проявила себя в связи с принятием Феде-
15 См.: Пресс-выпуск № 2120 «Оскорбление чувств верующих и как с ним бороться».
16 См.: Джунь В. В. Уголовная ответственность за нарушение права свободы совести (на материалах Украинской ССР): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Киев, 1989. С. 8; Фадеев В. Н. Религиозные проявления и законодательство о религиозных культах. Ташкент, 1990. С. 120 и др.
рального закона от 29 июня 2013 г. № 136-ФЗ «О внесении изменений в статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан», вызвавшего бурное обсуждение вопроса о пределах уголовно-правового вмешательства в духовную область человеческого бытия. Результаты социологического опроса населения, проведенного ВЦИОМ в преддверии установления уголовной ответственности за оскорбление религиозных чувств верующих, показали, что 82% опрошенных поддержали предложение ужесточить наказание за вандализм и порчу церковного имущества, оскорбление чувств верующих и предусмотреть санкции за призыв к подобным действиям, 12% - не поддержали, 6% - затруднились ответить17. По результатам нашего собственного исследования, проведенного уже после вступления указанного Закона в силу, только 59% респондентов дали положительную оценку целесообразности существования в уголовном законе нормы о преступности и наказуемости публичных действий, выражающих явное неуважение к обществу и совершенных в целях оскорбления религиозных чувств верующих (ч. 1 ст. 148 УК РФ), 26% - отнеслись к данному нововведению отрицательно, 15% - затруднились ответить. Тогда как криминализацию таких же действий, но совершенных в местах, специально предназначенных для проведения богослужений, религиозных обрядов и церемоний (ч. 2 ст. 148 УК РФ) одобрили 66% участников опроса, 17% - оценили отрицательно и 17% - затруднились дать оценку. Что касается нормы об ответственности за незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций и проведению бо-
17 См.: Пресс-выпуск № 2120 «Оскорбление чувств верующих и как с ним бороться».
гослужений, религиозных обрядов и церемоний (ч. 3 ст. 148 УК РФ), то необходимость ее существования в законе в современных условиях поддержали только 59% опрошенных граждан, 16% - высказались против, а 25% - затруднились ответить однозначно.
1) дополнение составов умышленных преступлений против жизни и здоровья (ст. 105, 111, 112, 115-117 УК РФ) квалифицирующим признаком «в связи с отправлением или под видом отправления религиозного обряда»;
2) дополнение состава клеветы (ст. 1281 УК РФ) квалифицирующим признаком «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы»;
3) криминализация умышленного публичного оскорбления мировоззренческих убеждений атеистов;
4) криминализация насильственного понуждения гражданина: к выражению, изменению религиозных убеждений или отказу от них; участию в религиозном объединении или его деятельности либо прекращению такого участия; участию
в религиозных обрядах, церемониях и т. д. или отказу от участия в них.
Таким образом, и в современных условиях, когда привнесенный в отечественное право ветхозаветный институт религиозных преступлений18 за свою долгую историю давно утратил первоначальное значение и перестал служить средством обеспечения чистоты веры, тем не менее продолжает существовать и активно воздействовать на поведение граждан совокупность уголовно-правовых норм, обеспечивающих свободу совести, уважительное отношение к любым религиозным убеждениям и учениям, религиозный мир и согласие в обществе. Уголовное право демократического, правового и светского государства по-прежнему выполняет функцию действенного регулятора духовной жизни личности и общества, защищая ее от самых опасных видов посягательств.
Библиографический список
Беспалько В. Г. Влияние христианства и Русской православной церкви на развитие уголовного права допетровской Руси (X-XVII вв.) // Проблемы материального и процессуального уголовного права. Вып. 3. М., 2009.
Беспалько В. Г. Духовная безопасность как объект уголовно-правовой охраны // Право и безопасность. 2006. № 3-4.
Беспалько В. Г. Понятие, признаки, система и виды преступлений в Синайском уголов-
18 См.: Беспалько В. Г. Понятие, признаки, система и виды преступлений в Синайском уголовном праве (по материалам книги Исхода) // Публичное и частное право. 2011. Вып. III. С. 19-34.
ном праве (по материалам книги Исхода) // Публичное и частное право. 2011. Вып. III.
Джунь В. В. Уголовная ответственность за нарушение права свободы совести (на материалах Украинской ССР): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Киев, 1989.
Понкин И. В. Правовые основы светскости государства и образования. М., 2003.
Пресс-выпуск № 2120 «Оскорбление чувств верующих и как с ним бороться». ВЦИОМ. URL: http://wciom.ru/index. php?id=515&uid=113085 (дата обращения: 21.12.2013).
Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 3: Акты Земских соборов. М., 1985.
Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 4: Законодательство периода становления абсолютизма. М., 1986.
Российское законодательство X-XX веков. Т. 6: Законодательство первой половины XIX в. М., 1988.
Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 9: Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций. М., 1994.
Старков О. В., Башкатов Л. Д. Кримино-теология: религиозная преступность. СПб., 2004.
Суворов Н. С. Учебник церковного права. М., 2004.
Фадеев В. Н. Религиозные проявления и законодательство о религиозных культах. Ташкент, 1990.
Федосова Н. С. Уголовное право и религия: проблемы взаимовлияния и взаимодействия: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2003.
Филимонов В. Д. Охранительная функция уголовного права. СПб., 2003.
Церковь и время: научно-богословский и церковно-общественный журнал. 2000. № 4.
Шевкопляс Е. М. Уголовно-правовая охрана свободы совести в России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 1999.
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РОССИЙСКОГО ПРАВА И ГОСУДАРСТВЕННОСТИ
Правовая система и правовая жизнь общества
МАЛЬКО Александр Васильевич, доктор юридических наук, профессор, директор Саратовского филиала Института государства и права Российской академии наук
Российская Федерация, 410028, г. Саратов, ул. Чернышевского, д. 135
Рассматриваются две категории, которые в современный период развития юридической науки все больше конкурируют между собой. Речь идет о правовой системе и правовой жизни общества. Если первая направлена на организацию правовой жизни общества, то вторая содержит источники (истоки) развития правовой системы.
Ключевые слова: правовая система, правовая жизнь общества, соотношение, структура, позитивная и негативная правовая жизнь общества.
Legal System and Legal Life of Society
A. V. Mal"ko, Doctor of Jurisprudence, Professor
Saratov Branch of the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences
135, Chernyshevskogo st., Saratov, 410028, Russia
E-mail: [email protected]
In the terms of globalization of modern society jurisprudence faces the goal of searching of categories fully reflected these processes and challenges. The notions "legal system" and "legal life" highlight among such categories. They compete with each other in some ways. But it is necessary to distinguish them because they have different senses. Legal system is directed to the organizing of legal life of society while legal life contains the sources (roots) of development of legal system. Besides legal life unlike legal system includes all legal phenomenons - both positive and negative (including criminality) that should be searched in complex. So, substantial analysis of legal life of society is the next step in the development of jurisprudence (first of all, theory of law) not only from formal-legal but also from cultural positions. It demands applying of necessary methodological recourses. Such approach gives a possibility to analyze positive (lawful) and negative (unlawful) elements of legal life in their interaction and transforming negative part into negative (for example, processes of criminalization) and vice versa, negative part into positive (decriminalization, legalization, pardon, ext.).
Keywords: legal system, legal life of society, correlation, structure, positive and negative legal life of society.
DOI: 10.12737/4824
В современном обществе, связанном с глобальными процессами и вызовами времени, все больше требуются научные усилия по созданию категорий, отражающих данные процессы и вызовы и способных объяснить возникающие социальные реалии, предложить решения новых экономических, политических, нравственных и иных проблем.
Вместе с тем в юриспруденции складывается ситуация, в рамках
которой обостряется соперничество таких конкурентоспособных категорий, как «правовая система» и «правовая жизнь». Каждая из названных категорий претендует на то, чтобы быть предельно широкой, охватывающей все юридические явления и процессы, всю юридическую сферу.
Если под правовой системой преимущественно понимают право, господствующую правовую идеологию
и юридическую практику1, то под правовой жизнью предлагаем понимать форму социальной жизни, выражающуюся в основном в правовых актах и правоотношениях, характеризующую специфику и уровень правового развития общества, отношение субъектов к праву и степень удовлетворения их интересов2.
Активная дискуссия вокруг научного статуса правовой жизни общества возникла потому, что данное понятие стало претендовать на то, на что, на наш взгляд, необоснованно претендовало до недавнего времени понятие «правовая система», а именно на то, чтобы стать предельно широкой категорией, охватывающей собой все юридические явления. Так, Н. И. Матузов в связи с этим отмечает: «...в последнее время некоторые правоведы предлагают, наряду с устоявшейся и общепринятой у нас и за рубежом категорией "правовая система" (предельно широкой, собирательной, многоэлементной) ввести в юридический лексикон как бы параллельное, но еще более объемное, по их мнению, понятие - правовая жизнь»3.
Во-первых, вводимое понятие правовой жизни не выступает ни в коем случае параллельным понятием наряду с правовой системой. Как и в иных гуманитарных науках, где уже традиционно исследуются «три кита», которых можно в принципиальном плане схематично обозначить следующим образом: «экономика» - «экономическая система» - «экономическая жизнь»; «политика» - «политическая система» - «политическая жизнь»; «нравственность» - «нравственная систе-
1 См., например: Алексеев С. С. Теория права. 2-е изд. М., 1995. С. 276.
2 Подробнее см.: Малько А. В. Теория правовой политики: монография. М., 2012. С. 34.
3 Матузов Н. И. Правовая жизнь как
объект научного исследования // Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект / под ред. Н. И. Ма-тузова, А. В. Малько. Саратов, 2005. С. 11.
ма» - «нравственная жизнь» и т. п., так и в юриспруденции следует двигаться от отдельного явления («право») к более сложному - целостной системе («правовая система») и от нее к самому сложному - совокупной разнообразной жизнедеятельности («правовая жизнь»). Это закономерный ход развития юридической мысли, с чем просто необходимо считаться, как с данностью.
Кроме того, для более полного анализа общественного развития важно досконально исследовать связи правовой жизни с экономической, политической, нравственной, религиозной и иной жизнью. Однако нет другой такой категории, с помощью которой можно было бы это сделать. Что касается рассмотрения связей правовой системы с вышеназванными разновидностями жизнедеятельности, а также с экономической, политической, нравственной и иными системами, то это второй уровень исследования, который (в силу нетождественности правовой жизни и правовой системы) не может заменить уровень первый. Полноценный анализ взаимодействия различных видов жизнедеятельности общества возможен лишь при том условии, что объекты исследования будут одного уровня, примерно одного класса и статуса («правовая жизнь - экономическая жизнь - политическая жизнь - нравственная жизнь» и соответственно «правовая система - экономическая система - политическая система - нравственная система»).
В рецензии на коллективную монографию «Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект» Н. Н. Вопленко и В. А. Рудковский совершенно обоснованно отмечают: «Н. И. Мату-зову, на наш взгляд, не удалось убедительно доказать, что научное понятие правовой жизни является ненужным, поскольку в науке уже имеется столь же широкая категория "правовая система"». С таким утверждением можно было бы согласиться, если бы речь шла об однопо-
рядковых явлениях. Но ведь автор пытается доказать нечто обратное. Он отмечает, в частности, что правовая система и правовая жизнь соотносятся как отражатель и отражаемое, и подчеркивает, что рассматривать данные понятия как более узкое или широкое некорректно. Речь может идти лишь об адекватности или неадекватности отражения, опосредования. Иными словами, правовая жизнь и правовая система - это все же разные явления. Правовая система всего лишь отражение правовой жизни. Из этого следует, что подлинной реальностью и первичностью обладает именно правовая жизнь, в то время как правовая система имеет вторичное, производное значение и представляет ценность, лишь будучи адекватным отражением правовой жизни. Но может ли в таком случае понятие правовой системы служить надежным и достаточным источником наших знаний о правовой жизни? А если отражатель искажает действительность?»4.
Во-вторых, понятие правовой жизни, включая понятие правовой системы, олицетворяет не только статические, но прежде всего динамические процессы, осуществляемые в юридической сфере, содержит не только системные, но и несистемные сегменты. Верно подмечено, что «правовая жизнь является процессом, действительностью в ее динамике, всегда завершающейся, рано или поздно, кристаллизацией правоотношений или их разрушением... в противоположность понятию правовой жизни понятие правовой системы характеризует общество с точки зрения одной из его структур как продукта кристаллизации общественных процессов»5.
4 Вопленко Н. Н, Рудковский В. А. Рецензия на монографию «Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект» / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. Саратов, 2005. С. 250.
5 Малахов В. П., Эриашвили Н. Д. Правовая жизнь, ее содержание и формы // Ме-
В-третьих, по объему понятие «правовая жизнь» действительно значительно богаче и шире понятия «правовая система». При всем их внешнем первоначальном сходстве у данных категорий несовпадающие структуры. Никакая система не может включать в себя все то, что есть в жизни. В этом смысле они не конкуренты. Жизнь богаче любых систем, что, бесспорно, относится и к юридической сфере.
Говоря о сложном составе категории правовой жизни общества, К. В. Шундиков подчеркивает, что «постановка вопроса о соотношении понятий "правовая система" и "правовая жизнь" по объему представляется малоперспективной»6. В то же время автор пытается раскрыть структуру понятия «правовая жизнь» и в определенной степени продемонстрировать его объем (гл. 5 названной монографии). К тому же, если правовая система, по мнению К. В. Шундикова, выступает просто системой, то правовая жизнь общества - это уже макросистема7. Отсюда автор попадает в противоречивую ситуацию. С одной стороны, он не призывает сравнивать их по структуре и объему, а с другой стороны, по-разному квалифицирует их статус: соответственно система и макросистема, подтверждая тем самым, что понятие «правовая жизнь» более широкое, чем понятие «правовая система».
В рамках категории «правовая жизнь» (как более масштабной) можно основательнее изучать и категорию «правовая система», которая зависит от первой, изменяется под ее влиянием. Правовая жизнь содержит источники (истоки) разви-
тодологические и мировоззренческие проблемы современной юридической теории. М., 2011. С. 76.
6 Шундиков К. В. Синергетический подход в правоведении. Проблемы методологии и опыт теоретического применения: монография. М., 2013. С. 117.
7 Там же. С. 127.
тия не только права, но и всех иных правовых явлений (включая правовую систему).
Правовая система, в свою очередь, в большей степени нацелена на упорядочение юридической жизни общества, выступает по отношению к последней как организующий фактор. Правовая система, обоснованно отмечается в литературе, «это совокупность взаимосвязанных правовых средств, необходимых и достаточных для правового регулирования поведения»8, «есть определенная правовая организация данного обще-ства»9, «будучи стороной правовой жизни, она предстает как внутренне организованная, динамичная целостность, состоящая из процессов и действий, ведущих к образованию и совершенствованию правовых явлений и взаимосвязей между ними»10.
К тому же далеко не все исследователи оценивают понятие правовой системы как предельно широкое. В связи с этим Л. С. Явич правильно отмечал, что «было бы неверно включать в это понятие все без исключения юридические категории, всю правовую действитель-ность»11. На это претендует категория «правовая жизнь», охватывающая собой всю сферу, сопряженную с правом, как соответствующие ему сегменты (правомерные), так и несоответствующие (противоправные), как входящие в правовую систему, так и не входящие в нее (например, преступность), как упорядоченные, так и неупорядоченные и т. п. Справедливо подчеркивается Ю. Ю. Ве-тютневым, что «сама необходимость введения в научный оборот этого по-
8 Протасов В. Н., Протасова Н. В. Лекции по общей теории права и теории государства. М., 2010. С. 483.
9 Червонюк В. И. Теория государства и права. М., 2006. С. 597.
10 Кухарук Т. В. Некоторые теоретико-методологические вопросы исследования понятия правовой системы общества // Правоведение. 1998. № 2. С. 50.
11 Явич Л. С. Сущность права. Л., 198 5. С. 41.
нятия была связана с тем, что правовая жизнь (в отличие от правовой системы) включает в себя не только официальные, легально признанные явления, но и различного рода отступления, отклонения от юридически установленных образцов»12.
В литературе, на наш взгляд, звучат не совсем корректные призывы. Так, В. В. Сорокин указывает: «...зачастую вместо того, чтобы уделить серьезное внимание понятию "правовая система" авторы стремятся предложить взамен совершенно новые термины - "правовую жизнь", "правовое поле" и другие»13.
Во-первых, почему вместо исследования одних явлений предлагается исследовать другие; во-вторых, почему нужно «уделять серьезное внимание» только понятию правовой системы; в-третьих, понятие правовой жизни предлагается вовсе не взамен понятия правовой системы, а наряду и вместе с ней, поскольку это разные категории, отражающие соответственно и разные уровни юридического бытия.
Сам В. В. Сорокин в той же книге пишет об этом, противореча собственному предыдущему высказыванию: «...по отношению к правовой жизни правовая система выполняет организующую роль. С точки зрения внутренней организации правовой жизни, заметим, что ее нельзя причислять к разряду систем, ибо она включает и неупорядоченные явления и процессы, а также компоненты, лишенные взаимных системных связей. Понятие правовой жизни позволяет охватить конгломерат правовых проявлений в несистемном виде. Термин "правовая жизнь" имеет право на существование как наиболее широкая общетеоретическая ка-
12 Ветютнев Ю. Ю. «Свет» и «тень» правовой жизни // Актуальные проблемы правовой политики и правовой жизни современной России: сб. ст. Тамбов, 2008. С. 51.
13 Сорокин В. В. Правовая система переходного периода: теоретические проблемы. М., 2003. С. 27.
тегория, обнимающая собой всю сферу бытия права»14.
Во вступительной статье к книге Ж. Карбонье «Юридическая социология» В. А. Туманов точно подметил нюансы отличия правовой системы от правовой жизни общества. В частности, он писал: «Ж. Карбонье посвящает правовой системе целый подраздел главы второй. Хотя автор исходит из верной посылки о том, что для социологии права правовая система это нечто иное, чем аналогичное понятие в теории позитивного права или в сравнительном правоведении, тем не менее его социологическая система права предстает как весьма расплывчатое образование. Перед нами не столько правовая система, сколько конгломерат явлений правовой жизни общества (курсив мой. - А. М.), их перечисление без уяснения системообразующих факторов и необходимых внутренних связей, которые и делают систему целостным единством»15.
Об этом же пишут и Н. Н. Воплен-ко и В. А. Рудковский, когда подчеркивают, что «понятие правовой системы охватывает круг явлений правовой жизни общества, которые находятся между собой в состоянии определенной системной связанности как элементы единой национальной системы, существующей на основе принципов целостности и упорядоченности. Здесь нет места для случайных и непредсказуемых явлений. По общему правилу правовая система - гармоничный продукт внутренних закономерностей общественного развития, что и определяет ее понятийную ценность. Однако сводить всю реальную практику правового бытия к системно-структурной упорядоченности вряд ли оправданно. Поэтому понятие "правовая жизнь общества" перекрывает своим объемом и качественной ха-
14 Сорокин В. В. Указ. соч. С. 63-64.
15 Туманов В. А. Вступительная статья к книге Ж. Карбонье «Юридическая социология». Благовещенск, 1998. С. 14.
рактеристикой мир правовых явлений, как системно взаимосвязанных, так и находящихся в состоянии хаоса, неупорядоченности, случайности и т. д. Системность и суммативность в равной мере присущи данному понятию. И это, думается, оправдывает существующую дискуссию о его содержании и категориальном ста-
Что же касается структуры категории «правовая система», то нацеленность ее разработчиков на то, чтобы данная система включала в себя «всю совокупность юридических явлений общества»17, была преждевременной, отражала определенный первоначальный этап в исследовании рассматриваемого явления. Но потом, как это обычно и бывает, приходит более четкое понимание и все встает на свои места.
Следует отметить тот факт, что до конца 90-х гг. XX столетия под правовой системой понимали в основном упорядоченную совокупность лишь позитивных юридических явлений. О негативных (но не противоправных) элементах стали писать относительно недавно и то во многом «под давлением» вводимой категории «правовая жизнь», которая как раз и содержит негативные (в том числе и противоправные) начала как свою неизбежную составную часть.
Более того, специалисты, исследующие правовую систему, практически не уделяют должного внимания, ее негативным моментам, считая, что достаточно говорить лишь о некоторых, «которые неотъемлемо характеризуют элемент правовой системы как необходимую, функциональную единицу системы и составляют ее непосредственное содержание. К негативным явлениям... можно отнести пробельность права, правовой нигилизм, множественность и
16 Вопленко Н. Н, Рудковский В. А. Указ. соч. С. 250-251.
17 Матузов Н. И. Правовая система разви-
того социализма // Советское государство и
право. 1983. № 1. С. 18.
противоречивость источников права и т. д.». Другие же «негативные правовые явления (правонарушения и т. п.) на роль необходимых, функциональных единиц правовой системы явно не подходят»18.
Итак, понятие правовой системы не в состоянии включать все юридические явления, оно явно не справляется с этой задачей и не способно без ущерба «для себя» содержать вышеназванный объем элементов. Поэтому «повисает в воздухе» и следующий тезис: «Довод, согласно которому правовая система якобы оставляет за своими рамками негативные процессы и поэтому нужна более широкая категория, которая отражала бы не только положительное, но и отрицательное начало, также несостоятелен, поскольку и правовая система воспринимается наукой, общественным мнением, гражданами, другими субъектами не иначе как со всеми ее недостатками и изъянами, плюсами и минусами, "положительными и отрицательными началами", а вовсе не в рафинированном виде»19.
Поэтому и нужна более широкая категория, вбирающая в себя не только отдельные «избранные» недостатки и изъяны, а всю юридическую тотальность, поделенную на два противоположных сегмента: позитивную, правомерную, («световую») и негативную, противоправную, в том числе преступную («теневую»), выступающих в качестве своеобразных антиподов. Иначе полноценный анализ юридической жизни общества провести не удастся. Требуется «выход» именно на предельно крупные и одновременно отрицающие друг друга подразделения нашей юридической действительности, чтобы показать их масштабное взаимодействие, «взаимопереходы» и «переливы» друг в друга (например, легализацию и делегализацию,
18 Сорокин В. В. Указ. соч. С. 30-31.
19 Матузов Н. И. Правовая жизнь как объект научного исследования. С. 22-23.
криминализацию и декриминализацию и т. д.).
Как известно, согласно диалектике, чтобы «анализ позволил выявить природу самого объекта, надо доводить его расчленение до обнаружения не только различных, но и противоположных компонентов... Дело в том, что противоположность есть крайняя степень различия, поэтому только различие, доведенное до противоположности, является законченным (завершенным). При этом особый интерес представляет выявление таких противоположностей, которые противоречат друг другу и потому исключают всякое (существующее наряду с ними) третье. Таким образом, только "расщепление" объекта на противоположности обеспечивает наибольшую полноту и глубину анализа»20.
Другими словами, позитивная и негативная части правовой жизни общества - это два явления, которые не могут быть поняты одно без другого, ибо каждое из них предполагает противоположное. Основательно проанализировать позитивную (правомерную) жизнь возможно лишь на фоне негативной (противоправной) жизни и в рамках общего понятия «правовая жизнь». Правильно отмечается в литературе, что «исследование нормального состояния любой системы не может быть ограничено ее рамками, выведено только из нее самой, вне связи с системами более высокого порядка. Сущность аномалий организма не может быть выявлена без рассмотрения той функции, которую они играют в развитии вида в целом, то есть без обращения к более широкой системе связей, в которую эти образования включены как элементы и относятся как часть к целому»21.
К тому же позитивные («свет») и негативные («тень») составляющие
20 Материалистическая диалектика / отв. ред. Ф. Ф. Вяккерев: в 5 т. Т. 1. М., 1981. С. 24.
21 Там же. С. 287.
правовой жизни можно рассматривать как парные юридические категории, поскольку они:
1) выражают некое юридическое целое, выступая двумя противоположностями соответственно со знаками «плюс» и «минус»;
2) диалектически связаны между собой (изменения в одной составляющей правовой жизни ведут к изменениям в другой), что проявляется в специфических «взаимопереливах», «взаимопереходах» позитивных сегментов в негативные и наоборот;
3) выступают двумя обобщающими компонентами, вбирающими в себя разнополярные, но относящиеся к праву явления;
4) олицетворяют собой соответственно позитивную (правомерную, «световую») и негативную (противоправную, «теневую») реальности;
5) обозначают в своей совокупности все юридические явления и процессы, всю юридическую тотальность.
Разумеется, правовая жизнь общества - междисциплинарное понятие, заимствованное из других наук. Однако это относится ко многим иным понятиям, ныне «прописавшимся» в юриспруденции.
В. В. Сорокин высказывает определенное беспокойство по поводу сложившейся ситуации в современной юридической науке. В частности, он пишет, что «к настоящему моменту аналитические разработки в праве перешагнули через имеющиеся теории, и накопленный теоретический материал в них уже не укладывается. Однако вводимые в теорию права понятия не должны приводить к игнорированию или недооценке ее собственного категориального аппарата, "растворять" его в юридических понятиях, заимствованных из иных отраслей знаний»22.
22 Сорокин В. В. Указ. соч. С. 27.
Во-первых, то, что «к настоящему моменту аналитические разработки в праве перешагнули через имеющиеся теории, и накопленный теоретический материал в них уже не укладывается», отражает обычный ход развития любой науки, ее постоянные качественные изменения. Это позитивное свидетельство ее дальнейшего движения вперед к освоению новых более сложных объектов. Именно поэтому и возникает потребность в категориях более широкого плана, способных охватить данные новые аналитические разработки, «перешагнувшие через имеющиеся теории и накопленный теоретический материал». И такой категорией по отношению к категории правовой системы выступает правовая жизнь. Она вполне может преодолеть те трудности, которые возникли у категории правовой системы, связанные с охватом всей тотальности юридических явлений.
Во-вторых, правовая жизнь, как вводимое в теорию права понятие, вовсе не приводит «к игнорированию или недооценке» имеющегося категориального аппарата, например, правовой системы. Наоборот, с помощью категории правовой жизни можно попытаться очертить более точные границы понятия правовой системы (которые необоснованно стали расширяться), более четко определить функции последней применительно к той же правовой жизни (правовая система призвана поддерживать в ней определенный порядок, организовывать ее).
В-третьих, само понятие правовой системы не выступает ярким представителем «собственного категориального аппарата» теории права, оно тоже, как известно, заимствовано из общей теории систем и других гуманитарных наук (прежде всего социологии, политологии, философии). Только заимствовано чуть раньше, ибо раньше в ней и возникла потребность. Однако временной параметр здесь не может выступать главным. Поэтому «растворять» по-
нятие правовой системы не приходится; оно изначально «растворено» в «иных отраслях знаний»23.
Следовательно, основательное исследование правовой жизни общества - следующий важнейший этап в развитии юридической науки (и прежде всего теории права), в рамках которого требуется анализировать не только право и правовую систему, но и все юридические явления вместе взятые, не только позитивные (правомерные), но и негативные (противоправные), их составляющие, не только с формально-юридических, но и с общекультурных позиций (с точки зрения экономической, политической, нравственной и иной жизнедеятельности), что требует привлечения соответствующего методологического ресурса, позволившего «выйти» на решение подобной весьма непростой научной задачи.
Верно отмечается в литературе, что, во-первых, «в понятии "правовая жизнь общества" отражается неразрывная связь правовых явлений со всеми другими сферами об-щества»24, во-вторых, введение категории «правовая жизнь» «отражает тенденцию развития отечественной правовой мысли в направлении все большего расширения границ правовой действительности», в-третьих, «правовая мысль достигла в своем развитии такой точки (стадии, ступени и т. д.), когда требуется включение в поле зрения исследователя общекультурных факторов»25, в-четвертых, «сегодня мы находимся на таком этапе, когда можно и нужно отнестись к имеющимся фактам отечественной правовой жизни с несколько иных, непривычных позиций: не с чисто формально-юридических, социологических, психологических, кибернетических или аб-
23 Сорокин В. В. Указ. соч. С. 27.
24 Бельский К. Т. Формирование и развитие социалистического правосознания. М., 1982. С. 30.
25 Право и культура / отв. ред. Н. С. Соко-
лова. М., 2002. С. 66.
страктно-общечеловеческих, а через призму национально-исторической и культурно-типологической природы отечественного правового мира в интересах познания его конкретной целостности и системности. Далеко не случайно, что именно в пореформенный период в отечественной юридической науке стала разрабатываться категория "правовая жизнь" как попытка взглянуть на российские правовые явления с новых социально-культурных и догматических позиций. Категория "правовая система" в большей мере обозначает иной - си-нергетический и сравнительно-правовой аспекты исследования национальных правовых явлений»26.
Из всего сказанного можно сделать определенные выводы.
1) выступая разновидностью (формой) социальной жизни, призвана олицетворять ее проявление в юридической сфере;
2) создает условия для полноценного соотношения с экономической, политической, нравственной и иной жизнью, выступая наряду с ними однопорядковой, одноуровневой категорией;
3) содействует исследованию юридической сферы в большей степени с точки зрения общекультурных, общесоциальных факторов;
4) охватывает все правовые явления, причем как позитивные, так и негативные, выражая своего рода юридическую тотальность;
5) позволяет в свою очередь анализировать позитивную (правомерную) и негативную (противоправную, теневую) составляющие как соответствующие позитивные (правомерные) и негативнее (противоправные) всеобщности (тотальности), которые
26 Синюков В. Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию: монография. 2-е изд. М., 2010. С. 18.
должны исследоваться комплексно, системно как взаимосвязанные сегменты, как две противоположности одного целого - правовой жизни;
6) способствует их рассмотрению во взаимодействии, взаимопереходах позитивной части правовой жизни в негативную (например, процессы криминализации, делегализации) и, наоборот, негативной части в позитивную (декриминализации, амнистии);
7) отражает диалектику юридического бытия, базирующуюся на противоречиях (противоборстве, борьбе) позитивной (правомерной) и негативной (противоправной) составляющих ее начал;
8) содержит в себе как организующие (регулирующие), так и самоорганизующие (саморегулирующие) начала, позволяющие правовой жизни нормально развиваться;
9) выступает в качестве своеобразной внешней («питательной») среды для правовой системы общества (подобно тому, как экономическая, политическая и нравственная жизнь выступает такой же средой соответственно для экономической, политической и нравственной систем);
10) ориентирует на познание не только статической, но и преимущественно функциональной, динамичной составляющей юридического бытия общества;
11) показывает не только юридическую действительность (реальность), но и исторические аспекты юридического бытия общества, как настоящее, так и прошлое, своего рода генезис, историю его становления и развития.
Категория «правовая жизнь общества», будучи предельно широкой, позволяет к тому же, во-первых, в некоторой степени определить (а в ряде случаев уточнить) границы иных категорий, так или иначе в нее входящих; во-вторых, «ранжировать» (приводить в порядок) входящие в нее категории; в-третьих, увидеть то, как они связаны между собой и с самой категорией «правовая жизнь общества».
В условиях глобализации, как ни парадоксально, в тщательном изучении нуждаются культурно-исторические аспекты отечественной правовой жизни, что требует нового методологического инструментария. Задача современной отечественной методологии - найти такое измерение права, которое не разрывало бы целостности этого юридического феномена с духовным строем России, ее уникальным культурным миром. В связи с этим В. Н. Синюков и Т. В. Синюкова подчеркивают, что «категория "правовая жизнь", введенная А. В. Малько, вполне может выполнить роль методологического понятия права при условии проведения специфической правовой конструктивизации уже известных правовых объектов. Эта теоретическая задача весьма сложная»27.
В условиях дальнейшего усложнения социальных связей правовое развитие общества все настойчивее требует интегрального, прежде всего общетеоретического анализа правовой жизни как различных стран, так и отдельных регионов.
Библиографический список
Алексеев С. С. Теория права. 2-е изд. М., 1995.
Бельский К. Т. Формирование и развитие социалистического правосознания. М., 1982.
Ветютнев Ю. Ю. «Свет» и «тень» правовой жизни // Актуальные проблемы правовой политики и правовой жизни современной России: сб. ст. Тамбов, 2008.
Вопленко Н. Н., Рудковский В. А. Рецензия на монографию «Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект» / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. Саратов, 2005.
Кухарук Т. В. Некоторые теоретико-методологические вопросы исследования понятия правовой системы общества // Правоведение. 1998. № 2.
27 Синюков В. Н., Синюкова Т. В. К обновлению методологии юридической науки // Современные методы исследования в правоведении / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. Саратов, 2007. С. 38.
Малахов В. П., Эриашвили Н. Д. Правовая жизнь, ее содержание и формы // Методологические и мировоззренческие проблемы современной юридической теории. М., 2011.
Малько А. В. Теория правовой политики: монография. М., 2012.
Материалистическая диалектика / отв. ред. Ф. Ф. Вяккерев: в 5 т. Т. 1. М., 1981.
Матузов Н. И. Правовая жизнь как объект научного исследования // Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект / под ред. Н. И. Матузо-ва, А. В. Малько. Саратов, 2005.
Матузов Н. И. Правовая система развитого социализма // Советское государство и право. 1983. № 1.
Право и культура / отв. ред. Н. С. Соколова. М., 2002.
Протасов В. Н., Протасова Н. В. Лекции по общей теории права и теории государства. М., 2010.
Синюков В. Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию: монография. 2-е изд. М., 2010.
Синюков В. Н., Синюкова Т. В. К обновлению методологии юридической науки // Современные методы исследования в правоведении / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Маль-ко. Саратов, 2007.
Сорокин В. В. Правовая система переходного периода: теоретические проблемы. М., 2003.
Туманов В. А. Вступительная статья к книге Ж. Карбонье «Юридическая социология». Благовещенск, 1998.
Червонюк В. И. Теория государства и права. М., 2006.
Шундиков К. В. Синергетический подход в правоведении. Проблемы методологии и опыт теоретического применения: монография. М., 2013.
Явич Л. С. Сущность права. Л., 1985.
Конкретизация в праве:
методологические основы исследования
ВЛАСЕНКО Николай Александрович, доктор юридических наук, профессор, заведующий отделом теории законодательства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации
Российская Федерация, 117218, г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, д. 34
Рассматриваются основания исследования феномена конкретизации права. Анализируются логическое и языковое содержание конкретизации права как предметной деятельности человека. Посредством особенностей категории «неправо» иллюстрируются пределы деятельности человека по конкретизации права. Выделяются правотворческая конкретизация и ее формы (предметная и логическая) и правореализационная конкретизация, в частности, рассматривается правоприменительная конкретизация в связи с юридической квалификацией. Ставится вопрос о злоупотреблении конкретизацией права. Утверждается, что эффективность исследования категории «конкретизация права» предопределена правопониманием; понимание конкретизации права как перехода от неопределенности к определенности правового регулирования является наиболее эффективным в отличие от интегративного право-понимания. Неэффективность интегративного подхода связывается с включением в понятие права разносторонних элементов.
* В основу статьи положены тезисы двух докладов автора по данной проблеме: Власен-ко Н. А. Методологические основы исследования феномена правовой конкретизации: доклад на IX Международной научно-практической конференции «Конкретизация права: теоретические и практические проблемы». Москва, 21-25 апреля 2014 г.; Власенко Н. А. Конкретизация в праве: природа и пути исследования: доклад на Международном симпозиуме «Конкретизация законодательства как технико-юридический прием нормотворческой, интерпретационной, правоприменительной практики». Геленджик, 27-28 сентября 2007 г.
Источник: Электронный каталог отраслевого отдела по направлению «Юриспруденция»
(библиотеки юридического факультета) Научной библиотеки им. М. Горького СПбГУ
Ш659 Шиянов, В. А. (Владимир Александрович).
Правовая система и правовая жизнь общества:
Теоретический аспект взаимодействия: Автореферат
диссертации на соискание ученой степени кандидата
юридических наук. 12.00.01 - Теория и история права и
государства; История учений о праве и государстве /В. А.
Шиянов; Науч. рук. А. В. Малько. -М.,2008. -26 с.-Библиогр
. : с. 25 - 26.10 ссылок Материал(ы):
- Правовая система и правовая жизнь общества: Теоретический аспект взаимодействия
Шиянов, В. А.Шиянов, В. А.
Правовая система и правовая жизнь общества: Теоретический аспект взаимодействия: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наукОбщая характеристика работы
Актуальность темы исследования. За последние два десятилетия в жизни российского общества произошли существенные изменения, затронувшие политическую, социально-экономическую, духовную и правовую сферы. Последняя находится на «особом счету», так как, с одной стороны, является во многом производной от всех остальных, с другой - в некотором роде предопределяет их развитие. В любом случае, правовые процессы, бурно протекающие в России, требуют глубокого теоретического осмысления.
За время реформирования многих сфер общественной жизни активизировалось значительное число сопутствующих этому процессу социальных патологий (кризис нравственности и правосознания, социальная нестабильность, падение ценности человеческой жизни и т.д.), имеющих различные причины. Одной из таких причин является разрушение прежней ценностной основы и отсутствие новой стройной системы социальных ценностей, которые играют для любого общества роль объединяющей платформы. Поэтому неслучайно в различных отраслях научного знания возрастает интерес к исследованию наиболее общих категорий, охватывающих большое количество разнородных элементов.
Не является исключением и юридическая наука, которая в свете активного реформирования отечественного права, усложнения правовых отношений, появления новых отраслей и институтов обращается к исследованию таких конструкций, как право, правовая система, правовая жизнь. Подтверждением этому служит проведение в последнее время научных конференций, семинаров, круглых столов, тематика которых тем или иным образом связана с названными понятиями.
На сегодняшний день необходимо не только доказывать обоснованность внедрения в научно-правовой лексикон понятия «правовая жизнь», развивать и конкретизировать знания о правовой системе (хотя, безусловно, эти направления научного исследования имеют большое значение для
теоретического осмысления обозначенных конструкций). Намного важнее вносить конкретные, четко сформулированные и осмысленные предложения по поводу совершенствования правовой системы, исключения из нее нецелесообразных и рудиментарных элементов, повышения качества правовой жизни.
Актуальность исследования вышеописанных проблем находит свое подтверждение как в практических примерах, связанных со слабостью научно-исследовательской базы при формировании российского права, имеющей место политической тенденциозностью законодательства, некритическим восприятием западных правовых институтов без должного учета собственного исторического опыта, так и в появлении публикаций, отрицающих саму необходимость исследования проблем соотношения понятий правовой жизни и правовой системы.
Современное государство остро нуждается в научно-обоснованной концепции установления оптимального взаимодействия исследуемых категорий. Следовательно, в первую очередь необходимо выяснить, что представляют собой правовая система и правовая жизнь, каково их значение, пределы существования, объем и т.д. Из этого вытекает потребность в их своевременном научно-теоретическом анализе и, в частности, исследовании в качестве категорий общей теории права.
Сегодня происходят фундаментальные изменения в политической системе общества, которые требуют учета и отражения в правовом блоке; идет развитие федеративных отношений и, вместе с ним, возникает вопрос о новом соотношении права Российской Федерации и республик, краев, областей и иных субъектов в ее составе. В связи с изменением социальной роли государства и функций права, со всей актуальностью обозначился вопрос о возможности обеспечить права человека в рамках прежней правовой системы, о способности правоохранительных структур противостоять современному Уровню преступности. Все это диктует необходимость переосмысления основ нашей правовой системы и качества правовой жизни общества.
Научная и практическая значимость работы. Научное значение исследования состоит в том, что:
Поставлена проблема взаимодействия правовой системы и правовой жизни общества и предложены пути ее решения, направленные на повышение качества жизни граждан;
Обобщены сущность, качественные характеристики и видовая градация правовой жизни, которые могут найти отображение в исследовании проблемы механизма правового регулирования, инструментальной концепции права, а также системе взглядов на положение личности в современном обществе;
Систематизированы закономерности развития правовой системы и правовой жизни, проведен анализ положительных и отрицательных тенденций, порожденных практикой последних лет, что поможет выработать соответствующие рекомендации по совершенствованию правовой системы общества и упорядочению социально-правовой жизни;
Выявлены негативные элементы, присущие правовой жизни общества и способы сведения их числа к минимуму.
Обобщения и выводы, сформулированные в исследовании, уточняют и расширяют объем научной информации по теории государства и права.
в совершенствовании правотворческой, правоприменительной, правоинтерпретационной и других форм реализации правовой политики государства;
В использовании результатов диссертационного исследования в учебном процессе при преподавании курса теории государства и права, а также специально-отраслевых и других юридических дисциплин, при написании курсовых и дипломных работ по данной тематике, при составлении учебных пособий.
Степень разработанности проблемы. В современной юридической науке различные аспекты становления и построения правовой системы исследовались в трудах С.С. Алексеева, М.И. Байтина, С.Н. Братуся, A.M. Васильева, И.В. Гойман-Калинского, Г.И Иванца, М.В. Карасёвой, В.Н Карташова, С.А. Комарова, В.Н. Кудрявцева, Е.А. Лукашевой, А.В. Малько, Г.В. Мальцева, Н.И. Матузова, B.C. Нерсесянца, А.Ю. Саломатина, В.В. Сорокина, Ю.Н. Старилова, Л.Б. Тиуновой, Ю.А. Тихомирова, В.И. Червонюка, О.И. Чердакова, А.К. Черненко и др.
Проблема разработки и внедрения в юридическую терминологию понятия «правовая жизнь», несмотря на относительно небольшой период исследования, также нашла свое отражение в научных статьях и комплексных исследованиях ряда авторов, а именно: В.К. Бабаева, А.Ю. Барсукова, В.П. Беляева, Ю.Ю. Ветютнева, Н.Н. Вопленко П.А. Гука, А.И. Демидова, А.В. Дунаева В.А. Затонского, К.Е. Игнатенковой, А.В. Малько, Н.И. Матузова, И.С. Морозовой, А.Е. Михайлова, И.Д. Невважая, В.В. Ныркова, М.П. Петрова, Р.В. Пузикова, В.Н. Синюкова, В.В. Субочева, СЮ. Суменкова, О.И. Цыбулевской, К.В. Шундикова и других.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования является правовая жизнь современного российского общества, а также условия, оказывающие гетерогенное воздействие на динамику ее качественных показателей. Предметом исследования выступают понятия «правовая система» и «правовая жизнь», закономерности их функционирования и развития, взаимодействие их элементов, как между собой, так и с другими политическими, экономическими и социальными конструкциями. Предметом данного исследования также являются факторы, способствующие повышению уровня эффективности правовой системы и качества правовой жизни современного российского общества.
Цель и задачи исследования. Основной целью исследования является системный общетеоретический анализ содержания, сущности и специфических качеств категорий «правовая жизнь» и «правовая система», научного и
практического значения каждого из этих понятий, определение их места в системе правовых явлений, а также взаимодействие данных конструкций между собой.
Цель и предмет диссертационного исследования предопределили необходимость постановки и решения следующих задач:
Уточнить понятия «правовая система» и «правовая жизнь», выделить их наиболее существенные признаки;
Установить соотношение приведенных понятий между собой и с иными категориями, претендующими на статус правовых абстракций;
Выявить компонентный состав названных конструкций;
Определить место, как правовой системы, так и правовой жизни в предмете юридической науки;
Выделить и проанализировать отличительные черты каждой из исследуемых категорий;
Исследовать функциональную нагрузку правовой системы и правовой жизни и определить их роль в современном обществе;
Изучить возможности практического применения разработанных положений;
Определить характер взаимодействия правовой системы и правовой жизни общества, а также выработать предложения и рекомендации по оптимизации такого взаимодействия.
Методологическая и теоретическая основы диссертации. Методологической базой работы выступила материалистическая диалектика, поддерживаемая использованием общенаучных приемов познания (анализ, синтез, сравнение, моделирование, индукция, дедукция и др.), а также частнонаучных методов исследования (исторический, сравнительно-правовой, формально-юридический, статистический, синергетический метод и др.). Особое место занимает формально-догматический метод, благодаря которому была выведена дефиниция предмета исследования в контексте общеродовых
понятий и видовых различий, а также определено место правовой системы и правовой жизни среди прочих юридических конструкций.
Теоретическую основу исследования составили работы отечественных и зарубежных ученых, посвященные проблемам теории государства и права, правовой системе и правовой жизни общества: С.С. Алексеева, МИ. Байтина, Н.В. Витрука, A.M. Витченко, В.М. Горшенева, Р. Давида, В.Н. Кудрявцева, Е.А. Лукашевой, А.В. Малько, Г.В. Мальцева, Н.И. Матузова, А.Ю. Саломатина, В.В. Субочева, Л. Фридмэна, P.O. Халфиной и др. Также в диссертации использовались труды по политологии, экономической теории, социологии и психологии, имеющие непосредственное отношение к различным аспектам функционирования правовой системы и правовой жизни.
Эмпирическую основу исследования составил обширный нормативно-правовой материал, охватывающий Конституцию Российской Федерации, текущие законы и подзаконные акты различной уровневой и отраслевой принадлежности с учетом последних изменений и дополнений, нормативно-правовые акты СССР, РСФСР, международно-правовые акты, а также относящийся к теме исследования социологический материал.
Научная новизна исследования обусловлена непосредственно постановкой проблемы, а также намеченными задачами и заключается в том, что в диссертации впервые комплексно рассмотрена проблема соотношения правовой системы и правовой жизни общества. В работе упорядочиваются разноплановые теоретические разработки в данной сфере и находят свое дальнейшее развитие теории правовой системы и правовой жизни общества.
Специфика исследования заключается в детальном рассмотрении функциональных особенностей приведенных категорий с позиций как общей теории права, так и данных других гуманитарных наук (логики, психологии, социологии, экономической теории).
Диссертант самостоятельно осмысливает происходящие в стране в последние десятилетия модернизационные процессы, отмечает достигнутые положительные результаты, критически подходит к недостаткам и ошибкам
реформ. На основе общетеоретических обобщений и анализа современной правовой ситуации, автором формулируются собственные предложения и рекомендации по оптимизации политики Российского государства в сфере правотворчества и правоприменения.
Научная новизна работы находит свое непосредственное выражение в следующих положениях, выносимых на защиту:
1. Под правовой системой следует понимать совокупность внутренне согласованных и взаимосвязанных юридических элементов (право, правосознание, юридическая практика и т.п.), осуществляющих правовое воздействие на общественные отношения, как со стороны публичной власти, так и со стороны самого общества, а также организующих правовую жизнь общества. К признакам правовой системы можно отнести: гетерогенность, единство, автономность, зависимость от субъектов правоотношений, адаптивность (эластичность) и др.
2. Структуру правовой системы общества составляют три базовых звена: право, правовая идеология и юридическая практика. Отмеченные компоненты отличаются друг от друга юридической природой, удельным весом, характером влияния на социальные отношения и прочими показателями. Право является важнейшим компонентом правовой системы, но, наряду с ним, немаловажное значение имеет и юридическая практика, которая связывает в единое целое нормативно-правовые и индивидуально-конкретные предписания, субъективные права и юридические обязанности, правовые идеи и принимаемые на их основе решения и т.п., является выражением непосредственного действия права (динамическая составляющая), т.е. формой его жизни. В юридической практике наиболее значителен удельный вес судебной практики, которая, в свою очередь, является одной из основных составляющих судебно-правовой системы как подвида правовой системы в целом. Наряду с судебно-правовой, можно выделить такие виды правовой системы как поощрительно-правовая, правоохранительная и др. Подход, при котором правовая система общества структурируется, исходя из большего количества классификационных
оснований, чем это имеет место в настоящее время, на наш взгляд, более перспективен для развития юридической доктрины государства. Выделение в структуре правовой системы не только элементов, но и таких подсистем, как судебно-правовая, правоохранительная, поощрительно-правовая и др., в наибольшей степени соответствует современному уровню развития правовой системы общества.
3. Правовая жизнь - это метасистема (единый комплекс правовых явлений: статических и динамических, организованных и неорганизованных, позитивных и негативных), представляющая собой специфическую абстракцию социальных отношений, которая позволяет объединить формальную и содержательную стороны права, охарактеризовать специфику и уровень правового развития общества. К признакам правовой жизни общества следует отнести то, что она является одной из разновидностей общественной жизни; характеризует специфику и уровень правового развития той или иной страны; отражает отношение субъектов к праву и степень удовлетворения их интересов; неотделима от юридических правил поведения и, следовательно, от соответствующих последствий такого поведения; значительно «оперативнее» формально-юридических инструментов; сочетает в себе официальный, нормативно-организованный, властно-императивный характер, социально-правовой опыт и др.
4. Правовая жизнь состоит из набора элементов как позитивной, так и негативной направленности. К первым можно отнести право, механизм правового регулирования, правовые режимы, правоотношения, правовую идеологию, юридические средства, правопорядок, юридическую ответственность, правовую культуру, правовую политику, юридическую науку и образование и т.д. Ко вторым - правонарушения, ошибки в праве, деформацию правосознания и др.
5. Основной формой выражения правовой жизни выступают правовые акты. От степени развитости, разумности, справедливости правовых актов (прежде всего законов как актов высшей юридической силы) и норм, в них
отраженных, зависит уровень правовой жизни общества в целом. Одним из важнейших путей нормализации правовой жизни выступает упорядочение правовых актов-документов, приведение их в системное целое, где части не противоречат, а взаимодополняют друг друга. Лишь комплексный подход к организации единой системы актов-документов (нормативных, правоприменительных, правоинтерпретационных и др.) позволит создать единое правовое поле в рамках всего государства. В этой связи, для России представляется необходимым принятие Федерального закона «О правовых актах в Российской Федерации», который бы определил систему нормативно-правовой базы государства, регламентировал процедуру принятия и введения в жизнь законов, устранил юридические коллизии, нередко возникающие при соотношении тех или иных нормативных и индивидуальных правовых актов между собой, четко определив их иерархию.
6. Правовая система определяет стабильное протекание правовой жизни, нейтрализует и вытесняет из нее негативные юридические явления, играя по отношению к правовой жизни роль организующего фактора. Правовая жизнь отражает уровень функциональной целесообразности и работоспособности правовой системы.
7. Динамика правоотношений оказывает прямое воздействие на правовую жизнь, в то время как правовая система общества отражает новые веяния в правовой сфере лишь после надлежащего их закрепления в нормах права. Негатив, который включает в себя правовая жизнь, зачастую является побуждающим фактором для изменения правовой системы и совершенствования законодательства, что приближает ее (правовую систему) к современным реалиям. Именно негативные элементы правовой жизни оттачивают механизм правового регулирования, служат стимулом для повышения эффективности необходимых правовых средств и модернизации правовых инструментов. Однако это не означает, что чем больше отрицательных явлений будет присутствовать в правовой жизни, тем она будет
совершеннее. Правовая жизнь тем сбалансированнее, чем больше правомерных компонентов составляет ее основу.
8. Правовая жизнь продуцирует возникновение новых правовых, социальных и политических институтов (Общественной палаты, Следственного комитета при Генпрокуратуре РФ и др.), а также позитивно влияет на выработку новых принципов, которыми следует руководствоваться при осуществлении как внутренней, так и внешней политики государства. Цели, принципы и функции правовой системы общества во многом обусловлены и определены правовой жизнью, которая адаптирует правовую систему к условиям современной действительности. В научный оборот подобно «национальной правовой системе», следует ввести понятие «национальная правовая жизнь».
9. Правовая система обеспечивает условия для упорядочивания правовой жизни, обусловливает ее стабильность (настолько, насколько это возможно применительно к такому неоднородному понятию как правовая жизнь) и способствует ее развитию в рамках правового поля. Иными словами, правовая система придает правовой жизни определенную структурную целостность. Течение и характер правовой жизни напрямую зависят от типа правовой системы, а также от ее национальных особенностей.
Правовая система наиболее полно отражает правовую жизнь общества, ее качество, уровень и интенсивность, выступает базисной категорией при рассмотрении последней. Вместе с тем, правовая система выступает составной нормативно-упорядочивающей частью правовой жизни, т.к. последнее явление шире первого.
Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования неоднократно обсуждались на заседаниях кафедры государственно-правовых дисциплин Пятигорского государственного технологического университета. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в 10 публикациях автора. По избранной тематике автор выступал на международной конференции в г. Ереване по теме: «Правовая
политика. Современные тенденции развития» (Российско-Армянский (славянский) государственный университет, г. Ереван, 30 октября - 1 ноября 2007 года), на научно-практической конференции «Выборы Президента -2008», проводившейся на базе Пятигорского государственного технологического университета 19 февраля 2008 года, принимал участие в научно-практическом семинаре «Актуальные проблемы современной российской правовой системы» (Саратовский государственный университет, 22 ноября 2006 года). Диссертант также принимал участие в качестве члена рабочей группы Саратовского филиала Института государства и права РАН в разработке проекта Федерального закона «О нормативных правовых актах в Российской Федерации».
Структура диссертации обусловлена целью, задачами и логикой исследования и включает в себя введение, три главы, девять параграфов и библиографию.
Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, приводится анализ состояния и степени разработанности темы исследования, формулируется цель, задачи, объект и предмет исследования, характеризуется научная новизна работы, формулируются положения, выносимые на защиту, устанавливается научная и практическая значимость исследования, конкретизируется апробация его основных результатов.
Первая глава «Общая характеристика правовой системы» состоит из трех параграфов, в первом из которых - «Понятие и признаки правовой системы общества» - анализируется понятие правовой системы общества, рассматриваются существующие в современной отечественной юриспруденции дискуссионные проблемы роли и места категории «правовая система общества» в общей теории права, отражаются наименее исследованные аспекты, касающиеся объема понятия «правовая система», сущности, а также необходимости дальнейшего более обстоятельного его изучения. Критически осмысливаются различные точки зрения на правовую систему, обосновывается
утверждение, что правовая система общества - это совокупность внугренне согласованных и взаимосвязанных юридических элементов (право, правосознание, юридическая практика и т.п.), осуществляющих правовое воздействие на общественные отношения как со стороны публичной власти, так и со стороны самого общества, а также организующих правовую жизнь общества. Вычленяются наиболее существенные признаки правовой системы, отличающие её от схожих по значению и содержанию понятий. К ним можно отнести гетерогенность, единство, автономность, зависимость от субъектов правоотношений, адаптивность (эластичность) и др.
В данной части работы автор затрагивает классификацию правовых систем современности, связывает особенности, присущие тому или иному типу правовой системы, с особенностями правового бытия в рамках данного конкретного системного типа.
Во втором параграфе - «Структура правовой системы общества» -рассматривается с разных точек зрения понятие «структура», а также описывается и характеризуется структура правовой системы общества. Структура - это такое строение, расположение элементов и связей в системе, которое обеспечивает ее целостность, сохранение основных свойств и функций при воздействии разнообразных факторов действительности (экономических и политических, национальных и религиозных, внутренних и внешних, объективных и субъективных и т.п.). Основу структуры составляют элементы и компоненты конкретного явления, т.е. образующие его части. Большинство ученых сходится во мнении, что «частями» (элементами) правовой системы общества являются: объективное (позитивное) право как совокупность общеобязательных норм, выраженных в законе, иных признаваемых государством формах позитивного права; правовая идеология -активная сторона правосознания; юридическая практика. Такой подход разделяется и автором диссертации.
Структура правовой системы общества сложна и неоднородна, т.к. входящие в ее состав компоненты отличаются друг от друга юридической
природой, удельным весом, уровнем самостоятельности, степенью воздействия на общественные отношения и прочими показателями, а также каждый из них имеет внутреннюю, достаточно разветвленную структуру.
В третьем параграфе - «Эволюция правовой системы в России» -определяется место российской правовой системы в мировом геоправовом пространстве. Учет ее самобытных особенностей исключительно важен в связи с коренными преобразованиями, происходящими на современном этапе в России. Российская правовая система - сложнейший комплекс элементов, структур, норм, правосознании, традиций, образов национально-исторической, технико-юридической, социально-психологической природы. В широком смысле - это юридический мир, имеющий свою жизненную организацию, источники, историю и широкую перспективу.
Факторами, обусловливающими своеобразие российской правовой системы и имеющими методологическое значение в ее изучении, выступают:
Самобытность русской государственности, взаимная связь государственных институтов, функций, политической идеологии, права, экономики, культуры с одной стороны, и общественных отношений - с другой;
Всеобъемлющая связь права с традиционными особенностями православной религии, которая обусловливала акцент в праве на духовной жизни человека с соответствующими этико-нравственными категориями (нестяжательство, благочестие и др.);
Характерные условия экономической жизни, которой традиционно присущи коллективные формы хозяйствования, основывающиеся на натуральном производстве, взаимопомощи и традициях местного самоуправления;
Особая российская ментальность, включающая в себя элементы нигилистического отношения к праву.
Выработка юридической практики с учетом решений международных судебных органов -наложила серьезный отпечаток на самобытность российской правовой системы. В настоящее время право России - отчужденная от отечественных традиций, во многом дезорганизованная и несбалансированная
область общественных отношений. Нельзя однозначно утверждать, что импортированные извне нормы и институты в полной мере применимы к российскому самобытному, правовому и культурному укладу. Ситуация в данном случае, скорее, противоположная. Существует большая вероятность того, что искусственно насажденный элемент не только не будет эффективно работать и необходимым образом взаимодействовать с иными частями целостного организма, но и может послужить причиной его полного дисфункционирования.
В современной России складывается новая, особая разновидность правовой системы, которая не вписывается в рамки традиционных правовых семей. Несмотря на тенденцию общемирового масштаба к унификации правовых норм и институтов, российскую правовую систему можно определить как самобытную правовую систему, сочетающую в себе идеалистическое западное правопонимание и особый восточный нигилистический правовой уклад.
Глава вторая «Общая характеристика правовой жизни» состоит из трех параграфов. В первом параграфе - «Понятие и признаки правовой жизни» -рассматривается определение понятия «правовая жизнь общества», а также его объем. В рамках набирающего темп процесса глобализации, затрагивающего практически все сферы общественной жизни, актуальным становится вопрос о выработке наиболее общих понятий и широких обобщений. Среди таких обобщений весомое место занимает категория «правовая жизнь». Правовая жизнь - многоплановое, неоднородное общетеоретическое понятие.
В параграфе обосновывается утверждение, что «правовая жизнь» в отличие от таких родственных ей категорий как политическая, экономическая, культурная жизнь, также являющихся частью общественной жизни, недостаточно разработана. Кроме того, подчеркивается, что подобная «недоработка» юриспруденции в изучении собственной сферы дезорганизующе сказывается на развитии не только юридических, но и иных гуманитарных наук, ввиду того, что все они тесно переплетены и взаимозависимы, и тот или
иной значительный пробел в одной из них не может не сказаться на состоянии других. Диссертантом сформулировано следующее определение исследуемой категории: правовая жизнь - это метасистема (единый комплекс правовых явлений: статических и динамических, организованных и неорганизованных, позитивных и негативных), представляющая собой специфическую абстракцию социальных отношений, которая позволяет объединить формальную и содержательную стороны права, охарактеризовать специфику и уровень правового развития общества.
Уровень накопленных современной наукой теоретических знаний в правовой плоскости закономерно обусловливает становление понятия «правовая жизнь общества» как самостоятельной юридической категории, которая: а) является разновидностью жизни общества в целом; б) объективно и адекватно отражает всю совокупность явлений и процессов правовой действительности; в) позволяет под нестандартным углом посмотреть на право, правовую систему и иные правовые, а также политические, экономические и др. категории, определить принципы юридического взаимодействия личности, общества и государства; г) имеет свои специфические закономерности, отличающие её от других сфер социума. Наличие таких специальных закономерностей рассматривается как важнейший признак относительной самостоятельности исследуемой сферы социальной жизни.
Второй параграф - «Структура правовой жизни общества» - посвящен изучению формальных характеристик правовой жизни, выделяющих ее из совокупности однородных явлений, раскрытию компонентного состава правовой жизни, определению характера системообразующих связей и отношений между ними, а также установлению взаимозависимости между правовой жизнью и ее средой. Справедливо будет отметить, что правовая жизнь - это сложная система, в которой находят отражение нелинейные эффекты эволюции систем, кризисы и неустойчивые фазы существования, предполагающие множественность сценариев дальнейшего развития. Безусловно, с течением времени происходит самопроизвольное усложнение ее
формы, или, в более общем виде, структуры данной системы при медленном и плавном изменении ее параметров. Так, усложняется правовая деятельность, повышается роль юридических средств в общественной жизни, совершенствуется и изменяется законодательство. Все это делает изучение правовой жизни общества «привлекательным» для науки.
Для определения структурных составляющих правовой жизни общества необходимо разделить ее элементы на позитивные и негативные. К первым относится право как в объективном, так и в субъективном смысле, механизм правового регулирования, правовые режимы, правоотношения, правовая идеология, юридические средства, включающие в себя льготы, поощрения, дозволения, запреты, наказания, обязанности, правопорядок, юридическая ответственность, правовая культура, правовая политика, юридическая наука и образование. Ко вторым можно отнести правонарушения, деформацию правосознания, ошибки в праве и др. Конечно, перечень элементов как позитивного, так и негативного толка нельзя назвать исчерпывающим по причине того, что невозможно определить жесткие границы и точный объем понятия «правовая жизнь». Однозначно одно: все они тесно связаны между собой.
В параграфе сделан акцент на том, что вопрос о структуре правовой жизни не является сугубо теоретическим и представляет большой практический интерес. Более или менее точное определение элементов, составляющих правовую жизнь, а также установление характера связей между ними позволит эффективнее реагировать на изменения, происходящие в обществе, более оперативно воздействовать с помощью инструментария на вновь возникающие негативные проявления правовой жизни. В конечном итоге, изучение структуры правовой жизни общества позволит повысить правовую активность как отдельных граждан, так и всего общества.
В третьем параграфе - «Правовые акты как основные формы проявления правовой жизни» - автором освещен вопрос об основных формах проявления правовой жизни общества, в частности, о правовых актах, под которыми
следует понимать «официальный письменный документ, порождающий определённые правовые последствия, создающий юридическое состояние и направленный на регулирование общественных отношений...» . Целостное явление социальной действительности и одновременно составная часть правовой жизни - право, имеет определенные формы своего внешнего выражения. Отражая особенности содержания, они представляют собой способы организации права вовне. Одним из таких способов и является правовой акт. В зависимости от контекста, термин «правовой акт» может иметь несколько смысловых оттенков, а именно: обозначать фактическое действие (поведение) субъекта, результаты действий, а также юридический документ, т.е. внешне словесно-документально оформленное волеизъявление, закрепляющее правомерное (либо противоправное) поведение, а также результат такого поведения.
Многообразие определений понятия «правовой акт» и его основных характеристик давно обусловило необходимость единого подхода к приведенной форме правовой активности. Решение проблемы видится нам в разработке и принятии федерального закона «О правовых актах в Российской Федерации». Предлагаемый закон во многом облегчит положение, сложившееся в сфере толкования и применения тех или иных документов.
Первостепенную роль в формировании правовой жизни общества играют, на наш взгляд, органы законодательной и исполнительной власти, непосредственно участвующие в принятии качественных (либо же напротив -несовершенных) нормативно-правовых актов. Одним из важнейших путей нормализации и повышения качества правовой жизни общества является упорядочение правовых актов-документов, приведение их в системное целое, где части не противоречат друг другу. Лишь комплексный подход к организации единой в стране системы актов-документов (как нормативных, так и правоприменительных, а также правоинтерпретационных и др.) позволит
создать единое правовое поле в рамках всего государства. В этой связи нам представляется необходимым систематизировать акты-документы как по их видам (нормативные, правоприменительные, интерпретационные и др. акты), так и в целом (общая, родовая и видовая систематизация). Существуют проблемы и в обеспечении системности правовых актов.
В целях повышения качества правовой жизни общества необходимо модернизировать законотворческую политику государства. От степени развитости, разумности, справедливости правовых актов (прежде всего законов как правовых актов высшей юридической силы) и правовых норм, в них отраженных, зависит улучшение уровня правовой жизни большинства граждан и общества в целом.
Помимо совершенствования нормативно-правовых актов необходимо повышать эффективность актов применения права, иными словами, ужесточать контроль за четким исполнением законов и других правовых актов, потому как, каким бы «безукоризненным» не было законодательство, без должного его исполнения правовая жизнь будет преимущественно состоять из негативных элементов и носить теневой характер.
Глава третья «Оптимизация взаимодействия правовой системы и правовой жизни в современных условиях» состоит из трех параграфов. Первый параграф - «Соотношение понятий «правовая система» и «правовая жизнь» - посвящен сопоставлению упомянутых понятий, суть которого заключается в том, чтобы выделить и раскрыть грани, которые не отражаются другими определениями и находятся вне рамок привычных представлений. В правовой системе нельзя отразить все правовые явления. Так, например, нельзя отнести к правовой системе общества правовое воспитание, правонарушения и некоторые другие явления.
Неоспорим тот факт, что правовая система создает условия для рационального протекания правовой жизни, обеспечения ее стабильности, нейтрализации и вытеснения из нее негативных юридических явлений (правонарушений, злоупотребления правом и др.). Иными словами,
правовая система придает юридической жизни определенное единство, правомерные начала.
Во втором параграфе - «Правовая жизнь как основа для развития и функционирования правовой системы общества» - обосновывается утверждение о том, что категория «правовая жизнь» позволяет гораздо шире взглянуть на правовую действительность как позитивного, так и негативного плана. Такой взгляд необходим, так как он придает правовым реалиям определенную целостность. В правовой жизни важно видеть не только плюсы, но и минусы. Именно с отрицательными элементами призваны бороться право и вся правовая система. Данная категория дает возможность рассматривать существующую юридическую действительность не только сквозь призму идеалов, но и через достижения и недостатки, успехи и неудачи, свершения и ошибки, сильные и слабые стороны.
Правовая жизнь отражает реальный уровень эффективности права и, как следствие, правовой системы общества. Именно она является показателем функциональной целесообразности и работоспособности правовой системы.
Тенденции общественных отношений в правовой сфере незамедлительно отражаются на правовой жизни, в то время как в правовую систему общества они могут входить лишь после надлежащего их закрепления в нормах права.
Иными словами, тот негатив, который включает в себя правовая жизнь, чаще всего и является побуждающим фактором для гармонизации правовой системы. Негативные элементы правовой жизни оттачивают механизм правового регулирования, служат стимулом к совершенствованию правовых средств и модернизации правовых инструментов.
Правовая жизнь продуцирует возникновение новых институтов. Сюда можно отнести создание института мировых судей, образование Следственного комитета при Генпрокуратуре, и др. В качестве одного из примеров можно привести образование нового как для российской правовой, так и политической системы института социально-политического представительства -Общественной палаты.
Правовая жизнь определяет цели и функции правовой системы общества, в том числе и одну из основополагающих функций - регулятивную. Правовая жизнь актуализирует правовую систему и адаптирует ее к современным условиям.
Элементы, составляющие правовую жизнь являются прочным и надежным фундаментом для выстраивания четкой, функциональной и соответствующей современному уровню отношений правовой системы. По причине того, что правовая жизнь, по сравнению с правовой системой, -явление, подверженное более частым и существенным изменениям, можно с уверенностью говорить о том, что именно правовая жизнь является основой для развития, функционирования и изменения правовой системы общества.
Третий параграф - «Правовая система как организующее начало правовой жизни общества» - посвящен воздействию правовой системы на правовую жизнь общества. Автор рассматривает закономерности влияния типа правовой системы на правовую жизнь. Говоря о некоторых общих чертах правовых систем, классифицируя их по определенным признакам на несколько типов, нельзя обойти стороной проблему общих свойств, характерных для правовой жизни общества в том или ином регионе.
Для правовой жизни в рамках романо-германского уклада правовой системы характерны развитые гражданско-правовые взаимоотношения субъектов. Таким образом, данному типу правовой системы свойственна богатая и активно развивающаяся гражданско-правовая жизнь. Помимо этого, нельзя не отметить, что в государствах, в основе правовой системы которых лежат рецепированные нормы римского права, существует и, более того, имеет первостепенное значение конституционно-правовая жизнь.
Анализируя основные догмы права справедливости, свойственного в большей мере англо-саксонской правовой семье, можно говорить о том, что и вся правовая жизнь здесь основывается на принципе справедливости. Английское право не знает деления на публичное и частное, но это не означает того, что нет оснований говорить о соответствующих подвидах правовой
жизни. В государствах с англо-саксонской правовой системой также существуют правоотношения, связанные как с частной сферой (личные неотъемлемые права субъектов, такие, как: право на жизнь, на свободу выбора места жительства, на неприкосновенность жилища и многие другие), так и затрагивающие государственно-правовую сферу (в области выборного законодательства, международных отношений и др.). Следовательно, можно с полной уверенностью говорить о частноправовой и публично-правовой жизни общества. Тот факт, что в англо-саксонской правовой системе не предусмотрено деление права на отрасли, отнюдь не свидетельствует о том, что в государстве отсутствует гражданско-правовая, семейно-правовая, социально-правовая, административно-правовая жизнь как конкретных субъектов правоотношений, так и всего общества в целом.
На современную правовую жизнь стран Востока оказывает воздействие Мусульманское право, прежде всего, через правовую идеологию и правовую психологию. Правовые системы мусульманских стран имеют определенные различия, но все они сформировались и функционируют на религиозной основе ислама. Однако рационалистически настроенные правоведы стран мусульманского мира внимательно изучают правовые системы и опыт государств Западной Европы и Америки, проводят работу по совершенствованию национальных систем права, опирающихся на идеологию ислама. Все это не может не накладывать отпечаток на правовую жизнь в странах мусульманского мира. Нередко рецепция отдельных элементов правовых систем Западных стран вызывает у ортодоксально ориентированного населения протесты, порой выливающиеся в вооруженные столкновения. Также встречаются дуализм и несоответствие норм официальной правовой системы с религиозными установками ислама. Практически во всех мусульманских странах параллельно существуют две судебные системы: система светских государственных судов и судов шариата. Порядок разграничения полномочий между ними далеко не всегда регламентирован в полном объеме, что порождает противоречия относительно подсудности конкретного спора. Подобные
специфические моменты, характерные для мусульманской правовой семьи, обусловливают нестабильность правовой жизни.
Правовая жизнь в странах Дальнего Востока имеет тенденцию к усложнению. На современном этапе эволюционируют экономические, социальные, политические отношения как внутри того или иного дальневосточного государства, так и на международной арене. Все это приводит к необходимости совершенствования единых для всех участников правоотношений правовых норм. Вследствие такой модификации, безусловно, повышается ценность самих правовых норм и, соответственно, правовая жизнь общества становится богаче и разнороднее.
Говоря о странах с религиозно-традиционной правовой системой, можно отметить, что перед нами, в сущности, застывшая во времени предыстория права, система социального регулирования, которая в силу своих особых экономических, политических, духовно-правовых условий, получает однобокое, негармоничное развитие с известным приоритетом таких регулирующих форм, как религия, традиции, обычаи и др. Все это накладывает свой отпечаток и на правовую жизнь, которая, в данном случае отличается неразвитостью и имеет примитивный, преимущественно обычно-правовой характер. Далеко не все сферы отношений нашли свое отражение в праве. Но, безусловно, нельзя говорить и о полном отсутствии правовой жизни. Одной из ее характерных особенностей является наличие в ней большого количества негативных составляющих.
Помимо особенностей правовой жизни, характерных для того или иного типа правовой системы, существуют специфические качества правовой жизни в рамках конкретной национальной системы. Правовая система каждого государства отражает закономерности развития общества, его исторические, национальные, культурные черты. Естественно, что каждое государство имеет свою, называемую национальной, правовую систему, которой свойственны как общие с правовыми системами других государств, так и специфические черты.
Подобным образом, по нашему мнению, можно говорить и о национальной правовой жизни.
Правовая система обеспечивает условия для упорядоченного протекания правовой жизни, обусловливает ее стабильность (настолько, насколько это возможно, применительно к такому неоднородному и нелинейно развивающемуся понятию как «правовая жизнь»), вытеснение из нее антиправовых явлений (правонарушений, злоупотреблений правом и др.). Иными словами, правовая система по отношению к правовой жизни играет организующую роль, придает ей определенную структурную целостность.
По теме диссертационного исследования автором опубликованы следующие работы:
1. Шиянов В.А. Правовая жизнь как основа для развития и функционирования правовой системы общества // Право и образование. 2008. №5. С. 169-175. (0,4 п.л.).
2. Шиянов В.А. Правовые акты как форма выражения юридической жизни общества // Ленинградский юридический журнал. 2008. № 2 (12). С. 201-209. (0,6 п.л.)
3. Шиянов В.А. Понятие и признаки правовой системы общества // Научные труды кафедры государственно-правовых дисциплин Пятигорского государственного технологического университета № 1. Пятигорск, РИА-КМВ, 2006. С. 199-209. (0,4 п.л.).
4. Шиянов В.А. Правовая система как организующее начало правовой жизни общества // Политическая и правовая жизнь изменяющейся России. Межвузовский сборник научных трудов / Под ред. Г.Н. Комковой и А.В. Малько. Изд-во Сарат. гос. ун-та. Выпуск 1. Проблемы качества и стратегии развития. Саратов, 2007. С. 65-77. (0,8 п.л.)
5. Шиянов В.А. Типология правовых систем современности // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. Серия «Юриспруденция». Выпуск 64. Тольятти, 2007. С. 22-31. (0,4 п.л.).
6. Шиянов В.А. Правовая жизнь как специфическая абстракция общественных отношений // Научные труды кафедры государственно-правовых дисциплин Пятигорского государственного технологического университета № 2. Пятигорск, РИА-КМВ, 2007. С. 271-278. (0,4 п.л.).
7. Шиянов В.А. Правовая система как организующее начало правовой жизни общества // Актуальные проблемы правоведения. 2007. № 3 (18). С. 67-71. (0,3 пл.).
8. Шиянов В.А. Правовая система как неотъемлемый структурный элемент категории «правовая жизнь» // Актуальные проблемы юридической науки Сборник научных трудов. Выпуск 3 Тольятти, 2008. С. 39-46. (0,3 п.л.).
9. Шиянов В.А. Правовые акты как звено правовой системы и основная форма проявления правовой жизни общества // Научные труды кафедры государственно-правовых дисциплин Пятигорского государственного технологического университета № 3. Пятигорск, РИА-КМВ, 2008. С. 240-251. (0,4.п.л.).
10. Шиянов В.А. Судебно-правовая, правоохранительная и поощрительная системы как разновидности правовой системы общества // Научные проблемы гуманитарных исследований. № 9 (16). Пятигорск, 2008. С. 121-124. (0,3 п.л.).
Информация обновлена :17.12.2008
Сопутствующие материалы:| Защита диссертаций
авовая жизнь общества - это форма социальной жизни, выражающаяся преимущественно в правовых актах и правоотношениях, характеризующая специфику и уровень правового развития данного общества, отношение субъектов к праву и степень удовлетворения их интересов.
Правовая жизнь - совокупность многообразных видов и форм деятельности и поведения людей, их коллективов в сфере действия права, направленных на обеспечение условий и средств существования, реализации частных и публичных, индивидуальных и групповых интересов, утверждения соответствующих им ценностей. Правовая жизнь характеризует рассматриваемые в единстве предметные формы бытия человека и общества, их отношение к праву, использованию правовых средств для осуществления индивидами и их объединениями своих интересов и потребностей. Правовая жизнь обусловлена феноменом действующего права и в этом смысле представляет собой мир упорядоченных (предусмотренных) нормами права реалий (действий, поступков, отношений). Правовая жизнь как явление «богаче», насыщеннее права.
Можно выделить следующие признаки правовой жизни.
1. Она выступает составной частью и особой разновидностью общественной жизни, ибо право - социальный институт, адаптированный к особенностям жизни конкретного народа. Если общественная жизнь представляет собой постоянный процесс производства и воспроизводства социальных отношений между людьми, который включает в себя все их многообразие, то правовая жизнь включает в себя совокупность юридических факторов, ведущих к юридическим последствиям. Правовые акты и правоотношения образуют специфическую ткань юридической стороны жизни общества, являются одной из важнейших разновидностей социальных актов и связей.
2. Правовая жизнь связана с юридическими правилами поведения (предписаниями) и с соответствующими юридическими последствиями.
3. Правовая жизнь в своей основе имеет объективно выраженное право по отношению к обществу, базируется на «объективном значении права» (И.А. Ильин) для социальной жизнедеятельности.
4. Она есть одно из условий существования государственно–организованного общества, так как призвана определенным образом оформлять личную, государственную и общественную жизнь.
5. Правовая жизнь - часть духовной практики народа, наиболее ярко показывающая особенности той или иной нации, ее специфику, менталитет.
6. Правовая жизнь тесно взаимосвязана с экономической и политической жизнью. Первая в большей мере выступает по отношению к последним в виде своеобразной формы. Вместе с тем она может, как известно, оказывать на экономику и политику и обратное воздействие стимулирующего либо сдерживающего плана. Учитывая, что экономические и политические факторы в этом смысле соотносятся с юридическими соответственно как содержание и форма, изучать правовую жизнь в чистом виде, как это предлагал в свое время Г. Кельзен, было бы недостаточно.
7. Правовая жизнь характеризует специфику и уровень правового развития данной страны, отношение субъектов к праву и степень удовлетворения их интересов. «Подобно тому, как говорят о политической и культурной жизни общества, можно и нужно говорить о правовой жизни, которая не менее интенсивна и богата, а в определенном смысле даже более разнообразна и насыщена, чем в указанных выше областях, поскольку именно в данной сфере постоянно возникают и разрешаются всевозможные социальные коллизии, происходят острые столкновения добра со злом, человеческих судеб с законом» (Н.И. Матузов).
8. Правовая жизнь именно совокупность всех форм юридического бытия общества, а не система, ибо она включает в себя и неупорядоченные процессы, (не господствующую правовую идеологию, правонарушения и т.д.), и определенные случайные факторы и т.п. Данное понятие позволяет охватить все нюансы и проявления права, его структуру и динамику, ставшее и становящееся. Исследуя природу правовой жизни общества, по нашему мнению, необходимо руководствоваться принципом «философии жизни», который позволяет понять повседневную жизнь как органическую, динамическую систему, способную к самоорганизации, продуцированию норм рационального поведения, социальной деятельности.
9. Правовая жизнь есть как сфера осуществления энергии права, его потенциала, творческой роли, так и совокупность многообразных форм правовой и противоправной активности участников правоотношений. В праве ведь субъекты живут в различном качестве: истцов и ответчиков, адвокатов и прокуроров, судей и экспертов, наследодателей и наследников, потерпевших и подсудимых, следователей и подозреваемых, свидетелей и обвиняемых, депутатов и избирателей, законопослушных граждан и рецидивистов.
10. Правовая жизнь содержит комплекс всех юридических явлений, включающий как позитивные, так и негативные составляющие. Если к первым следует отнести само право (отражающее права человека, идеи справедливости, гуманизма, свободы и т.п.); правовую систему в целом; механизм правового регулирования; законные правовые акты (правомерные действия, их результаты, юридические документы); юридические поступки (как разновидность правомерного действия–юридического факта) и события как юридический факт; правовые режимы и составляющие их первичные юридические средства (льготы, поощрения, дозволения, запреты, наказания, обязанности и т.п.); правоотношения и юридическая практика; правосознание и правовая культура; законность и правопорядок; юридическая наука и образование (и их структуры) и т.д.; то ко вторым -в основном негативные, противоправные явления (преступления и иные правонарушения; их субъекты и криминальные структуры; коррупция, злоупотребления, деформации правосознания, выражающиеся, в частности, в правовом нигилизме, идеализме, популизме; ошибки в праве и иные, препятствующие положительной юридической деятельности, факторы).
