Г. Н. Швецова-водка общая теория документа и книги учебное пособие. Швецова-Водка Г

Г. Н.ШВЕЦОВА-ВОДКА

ОБЩАЯ ТЕОРИЯ

ДОКУМЕНТА и КНИГИ

Учебное пособие

УДК 002.2(075.8) ББК 73.031+76.110я73 Ш35

Рецензенты:

С.Г. Кулешов, заведующий отделом документоведения Украинского научноисследовательского института архивного дела и документоведения, доктор исторических наук, профессор;

II.П. Кушнаренко, проректор но научной работе Харьковской государственной академии культуры, доктор педагогических наук, профессор;Г.В. Силкова, заведующая кафедрой документальных коммуникаций Ровепского

государственного гуманитарного университета, кандидат педагогических паук, доцент

Швецова-Водка Г.Н.

Ш35 Общая теория документа и книги: учеб. пособие / Г.Н. Швецова-Водка.

М. : Рыбари; К. : Знания, 2009. - 487 с.

ISBN 978-5-93763-008-7 ("Рыбари", Россия) ISBN 978-966-346-518-0

("Знания", Украина)

В пособии раскрываются основные теоретические вопросы общего документоведения - от определения "документа" до классификации печатных изданий. Изложение учебного материала отражает авторскую концепцию, согласованную с распространенными представлениями о документе и книге, а также с исследованиями разных ученых, изучавших проблемы документоведения и книговедения. Пособие содержит теоретические материалы, соответствующие программе курса "Документоведение". Учебное пособие состоит из двух частей: "Основы теории документа" и "Книга как вид документа".

Пособие предназначено студентам, магистрантам, аспирантам и преподавателям документоведческих, книговедческих и библиотековедческих специальностей университетов и академий, библиоточно-информационных факультетов вузов культуры и искусств.

ББК 73.031+76.110я73

© Издательство Знания

ISBN 978-966-346-518-0 ("Знания", Украина)

Тема 2. Функциональная сущность понятия "документ" 43

2.1. Понятие "информация" с точки зрения теории информационной коммуникации. Структура информационно-коммуникационной системы..44

2.2. Структура процесса социальной коммуникации 48

2.3. Понятие "социальной информации". Соотношение информации и знания 49

3.2. Современные определения документа в информатике (в разных сферах информационной деятельности). Документ IV как "записанная

4.1. Понятие "функции документа". Главная (сущностная) функция

4.2. Другие общие функции документа. Понятие специальных и конкретных

6.2. Вещественная (физическая) основа Документа IV 153

6.3. Форма (конструкция) носителя информации

7.2. Классификация Документа IV по признакам, характеризующим

7.4.1. Виды документа по сфере возникновения информации и объекту отражения..186

7.5.3. Аутентичный (подлинный) и фальшивый (поддельный)

9.1. Дифференциация понятия "книга" по особенностям материального

носителя информации....249

9.2. Дифференциация понятия "книга" по особенностям знаковой формы и

9.3. Место книги в социальном коммуникационно-информационном

9.5. Соотношение понятий "документ", "книга", "издание", "произведение

ПРЕДИСЛОВИЕ

Понятие "документ" является одним из наиболее распространенных в профессиональной деятельности специалистов документально-

информационной сферы общества. О нем идет речь, когда рассматривают основные процессы, из которых состоит труд библиотекаря, библиографа,

сотрудника научно-информационного учреждения, архива, музея и многих других социальных институтов документально-информационного обеспечения общества.

Определение и классификация документов приобретают не только научное, но и сугубо практическое значение. Обычные, бытовые представления о документе и его видах оказываются недостаточными для организации деятельности информационных учреждений. Необходим научный анализ как самого понятия "документ", так и тесно связанных с ним понятий, обозначающих процессы и операции создания, обработки и использования документов в разных сферах общественной деятельности.

Поэтому в наше время большое значение уделяется развитию и преподаванию работникам сферы социальных информационных коммуникаций общепрофессиональной дисциплины

"Документоведение", способной обеспечить единство в решении многих вопросов, связанных с определением, классификацией и характеристикой документов.

Обязательной вводной частью документоведения должен быть раздел

"Основы теории документа". Общая теория документа активно развивается в настоящее время, существуют разнообразные подходы и взгляды относительно многих научных понятий, терминов, концепций документоведения. Одна из задач учебной дисциплины "Документоведение"

Познакомить с ними студентов, помочь определить наиболее приемлемые,

обоснованные концепции, сделать соответствующие выводы. Именно основы теории документа являются наиболее общим содержанием данной

дисциплины, необходимым для обучения не только библиотекарей-

библиографов, но и студентов других специальностей.

Весомой составляющей основ теории документа является типология документа. Типология - это "учение о типах", а также об определении главных понятий (категорий), которые касаются документа и его видов; о

разных способах классификации документов; о соотношении между разными видами документа и др.

Для библиотековедения и библиографоведения важно также определить соотношение категорий "документ" и "книга", возможности их применения относительно явлений, с которыми имеет дело библиотекарь или библиограф. Поэтому второй частью курса является раздел "Книга как вид документа". Построение второй части курса в известной степени соответствует построению первой части - от общего к частному.

Следует отметить, что характеристика книги с позиций до-

кументоведения нужна также всем работникам, связанным с информационным обеспечением общества, потому что именно в книге

(согласно ее трактовке, принятой в данном пособии) находится наибольший объем общедоступной информации.

Содержание пособия ограничено главными теоретическими вопросами документоведения: от определения документа до классификации печатных изданий. Безусловно, за пределами пособия остается множество проблем, как теоретических, так и сугубо практических, касающихся характеристики отдельных видов, типов, жанров документов. Автор осознает, что данное пособие освещает далеко не все вопросы документоведения. Даже характеристика книги здесь не полна, поскольку в пособии отсутствует характеристика нетекстовых произведений печати и других видов изданий,

кроме печатных (в частности, электронных, аудиальных, экранных). Но общая теория документа и книги, представленная в пособии, дает возможность правильно сориентироваться во всем многообразии

Председатель Союза предпринимателей Башкортостана Николай Швецов и доктор исторических наук Дамир Исхаков планируют 10 августа в 12.00 провести открытую презентацию (во Всемирном конгрессе татар) нашумевших книг, посвященных 450-летию добровольного вхождения Башкортостана в состав России, вхождению Уфимской губернии в Башкортостан в 20-х годах и др. Книги будут переданы всем журналистам, которые приглашены на презентацию и которым интересна данная проблема. Николай Швецов установил памятник воеводе Нагому, основателю Уфы. Власти Уфы попытались снести памятник (памятник создал лучший скульптор Башкортостана). Вокруг памятника в настоящее время идет общественная борьба. Презентацию поддерживает отделение федеральной автономии татар в Башкортостане.

Человек-паровоз

Николай Швецов - личность яркая, если ве сказать легендарная, В его активе - первый строительный кооператив в Башкирии, первый торговый дом, первая биржа. Про таких с восхищением говорят: «Человек-паровоз»! И все же золотые девяностые оста­лись позади - В наше время даже торговым комплексом никого не удивить. А Николай Анатольевич продолжает шокировать.
На этот раз не домохозяек с коммерсантами, а научную общественность и руководство Башкирии. Именно благодаря ему уфимцы узнали, что основателем столицы является воевода Михаил Нагой. Власти до той поры склонялись к башкирской версии происхождения Уфы. Мало того, так и не найдя взаимопонимания с мэрией, Швецов, возглавив инициативную группу, установил Михаилу Нагому памятник в пригороде Уфы. Случай в России беспрецедентный! Именно он и свел нашего журналиста с героем последних новостей.

Михаил Осокин: Про памятник спрашивать не буду, о нем уже достаточно написано. Николай Анатольевич, откуда у вас взялась любовь к истории?

Николай Швецов: Она всегда была, только времени на нее не было. Сейчас погрузился с головой. У меня в библиотеке три тысячи книг, главным образом исторических: от Птолемея до маршала Нея. Но Россию люблю особенно. Семнадцатый год ее так поломал - по сей день плюхаемся.

Вы, говорят, что-то написали? Кого-то из официальных историков задели?

Написал. Сейчас можно писать, не выходя из дома. Все главные архивы и библиотеки компьютеризированы, имеют свои сайты. Пожалуйста, только заказывай! Любой том, любое дело (в копиях, разумеется). Работая таким образом, я выпустил сборник «Критические заметки об одном «юбилее». .0 450-летии «добровольного вхождения Башкирии в состав России»... Да, да, о нем самом. В итоге весь тираж остался у меня. Директора книжных магазинов в страхе отмахиваются, но, переходя на шепот, просят почитать - для себя. Оно понятно, не привыкли в Башкирии к критике.

Где же можно достать?

Только в Интернете, хвала ему. На историческом сайте «Уфа губернская», администрация которого по моей просьбе согласилась разместить их электронные варианты.

Обидно?

Я не из тех, кто распускает сопли. Сейчас загорелся

другой темой. Недавно один энтузиаст копнул под Салавата Юлаева. Читали Орлова «Пирамида Салавата»? Волосы дыбом встают! А ведь он только краешком коснулся. Тоже, кстати, с тиражом на руках сейчас. Пугачевской темой я давно болею. Это же была самая настоящая гражданская братоубийственная война. Разве могут быть там герои? Я намерен написать крупную исследовательскую работу о пугачевщине, как говорится, невзирая на лица. Пора нам освобождаться от советских штампов...

Не боитесь?

- (Смеясь.) Пусть страховая компания боится. Я даже памятник основателю Уфы застраховал. Его существованию неоднократно угрожали республиканские власти и поддерживаемые ими экстремисты.

Стало известно, что Вы сейчас судитесь с ведущим башкортостанским археологом Н.А. Мажитовым...

Да, когда мы решили ставить памятник, то обратились к вице-премьеру, министру культуры и национальной политики Башкирии Ильдусу Илишеву с просьбой дать заключение о художественной ценности скульптуры (кстати, выполненной ведущим скульптором нашей республики). А Илишев переправил мое письмо вице-президенту АН РБ Н.А. Мажитову. И что мы получили? Вместо заключения о художественной ценности академик обозвал меня невежественным человеком, якобы подкупившим каких-то историков-экстремистов. Я вынужден был обратиться в суд, и он принял мои иск о том, что уважаемый ученый «письменно распространил клеветнические сведения, оскорбляющие честь и достоинство Н.А. Швецова».

Кстати, недавно Мажитов написал жалобу М. Шаймиеву на Академию наук Татарстана, которая надает якобы провокационные работы (в том числе и Ваши) во истории Башкирии.

Я знаю об этом и полагаю, что президент М. Шаймиев гораздо мудрее лидера нашей республики и не станет чинить препятствий выявлению исторической истины, какой бы неприглядной для кого-то она ни была. А уж как в Башкортостане третируют татарскую культуру и язык, читатели вашей газеты знают неплохо.

И подводя итоги, расскажите немного о Ваших хобби.

В свободное от бизнеса время я, как уже сказал, люблю читать, преимущественно историческую литературу. Люблю посидеть на берегу озера с удочкой. Рыбалка успокаивает, позволяет спокойно обдумать какую-то проблему. Нередко именно в тихой заводи, вдали от городской суеты у меня рождаются творческие планы.

P.S. Уже после интервью стало известно, что Николай Швецов представил публике свою новую работу «История одной авантюры: раз­мышления о том, кто и зачем создал Башкирскую автономию и Республику Башкортостан».

Михаил ОСОКИН.. «Звезда Поволжья»

100 великих тайн Второй мировой Непомнящий Николай Николаевич

СТРАННАЯ УЧАСТЬ ГЕНЕРАЛА СМЫСЛОВСКОГО (По материалам Н. Швецова)

СТРАННАЯ УЧАСТЬ ГЕНЕРАЛА СМЫСЛОВСКОГО

(По материалам Н. Швецова)

В ночь на 3 мая 1945 года у границы крошечного Лихтенштейна появилась группа людей в немецкой форме. Пограничники приготовились было отражать нападение незваных гостей, как тут из немецкой машины выскочил человек и закричал: «Не стреляйте, здесь русский генерал».

Как вскоре выяснилось, пришедшая со стороны Австрии воинская часть входила в состав вермахта и состояла из русских белоэмигрантов и перешедших на сторону фашистов советских военнопленных. Ими командовал генерал-майор Артур Хольмстон. Но на самом деле он был русским, фамилия - Смысловский. Там же на границе все одетые в немецкую форму военные были разоружены и интернированы.

Смысловский не Власов, о нём в России мало что знают. Одним из первых о нём написал в недавно вышедшей в России книге «Незнакомый Лихтенштейн» бывший посол в Швейцарии и по совместительству в Лихтенштейне А. Степанов.

А вот на Западе пишущая публика уделяла Смысловскому много внимания. Особый интерес вызвала вышедшая в 1996 году книга швейцарского историка Петера Гайгера и австрийского публициста Манфреда Шлапи, которая называется «Русские в Лихтенштейне. Бегство и интернирование армии вермахта Хольмстона. 1945–1948». В Бельгии в 1993 году по телевидению показали фильм Робера Энрико «Ветер с Востока», посвящённый появлению в Лихтенштейне отряда Смысловского, роль которого исполнил Малкольм Макдауэлл.

Граф Борис Алексеевич Смысловский родился в 1897 году в Финляндии, в ту пору входившей в состав Российской империи. Его мать Элеонора Малахова была крёстной одной из сестёр императора. Дед - генерал от инфантерии Малахов, в 1905 году командовавший войсками Московского военного округа. Об отце Смысловского, «невысоком бородатом офицере» царской армии, упоминает в своей книге «Август четырнадцатого» Солженицын.

Наш герой тоже был царским гвардейским офицером, в годы Гражданской сражался на стороне белогвардейцев и затем покинул Россию. Установлено, что в 1920-е годы он был связан с германской разведкой. После нападения Германии на Советский Союз он возглавил разведывательно-диверсионную службу, агенты которой, в частности, использовались для подрывной работы в тылу советских войск.

В начале 1945 года Смысловский, став генерал-майором, под псевдонимом Артур Хольмстон возглавил 6-тысячную «1-ю русскую национальную армию», все командные посты в которой занимали эмигранты. Но при всей враждебности к СССР он был достаточно расчётлив, быстро разобрался в том, что Германию ожидает неминуемое поражение, а следовательно, ему надо думать о собственном спасении. Но где укрыться после войны? Смысловский понимал, что если он окажется в расположении войск западных союзников, то всё равно есть риск быть выданным Советскому Союзу. Поэтому решил искать нейтральное государство, причём такое, где его появление оказалось бы малозаметным. Выбор пал на Лихтенштейн.

Вместе со Смысловским на территории княжества оказались примерно 500 человек, в том числе 30 женщин и два ребёнка. Большинство из них составляли советские граждане, в своё время оказавшиеся в плену у немцев. Интересно, что, по признанию проживающего нынче в Лихтенштейне барона фон Фальц-Фейна, волею судьбы оказавшегося участником происходивших тогда событий, в группе Смысловского перед её вступлением в Лихтенштейн находился князь Владимир Кириллович Романов, сын великого князя Кирилла Владимировича. Он тоже спасался от преследования со стороны союзников, прежде всего французов. Для этого имелись основания.

Во время оккупации Франции Владимир Кириллович продолжал оставаться в этой стране. Причём фашисты в знак особого внимания приставили к нему охрану, что, конечно же, могло служить поводом для последующих обвинений князя в коллаборационизме. Поэтому, когда союзники высадились во Франции, глава дома Романовых в изгнании покинул её, забив машину прихваченными с собой царскими атрибутами. Оказавшись в Австрии, он познакомился там со Смысловским и вместе с ним отправился в Лихтенштейн. Но его не пустили. Интернированию подлежали только военные, а всех гражданских лиц, в том числе князя с его приближёнными, власти Лихтенштейна отказались принять. Владимир Кириллович продолжал оставаться в Австрии, где встретился с Петэном и Лавалем, которых затем выдал союзникам… Позднее он оказался в Испании, по-прежнему называя себя наследником российского престола.

Судьба тех, кто вместе со Смысловским пришёл в Лихтенштейн, решалась в течение нескольких лет. Уже в августе 1945 года в княжестве появились представители советской военной миссии, которым было поручено добиться репатриации членов группы Смысловского в Советский Союз. Состоялись сложные переговоры с представителями правительства Лихтенштейна. О них рассказывал всё тот же фон Фальц-Фейн.

Меня привлекли к переговорам как человека, хорошо знавшего немецкий и русский языки, - говорил Эдуард Александрович. - Я участвовал в них в качестве переводчика. Переговоры шли на повышенных тонах. Русские хотели, чтобы все советские граждане вместе со Смысловским были переданы СССР. Причём эти требования часто сопровождались словами, которые я не решался переводить на немецкий.

Члены миссии встречались с интернированными, не скупились на заверения в том, что возвратившимся на родину никто не будет угрожать. Был даже устроен праздничный вечер, во время которого пели русские песни и произносили тосты за возвращение на родину. Многие решили вернуться. Некоторые из них работали у лихтенштейновских фермеров. При расставании лихтенштейнцы просили написать, как добрались, как устроились. «Но, насколько мне известно, - закончил свой рассказ Эдуард Александрович, - ни одно письмо так и не пришло».

Впрочем, фон Фальц-Фейн - не единственный из здравствующих участников тех драматических событий. В редакцию «Труда» пришло письмо от проживающего в Переславле-Залесском П. Астахова, который с августа по ноябрь 1945 года работал переводчиком советской репатриационной комиссии. По воспоминаниям Астахова, интернированные поначалу встретили советских военных холодно, репликами типа: «Кончайте агитировать, господа! Добровольцев ищите в другом месте». Один из интернированных прямо заявил: «Знайте, мы служили в Красной Армии, мы любим свою родину - Россию, мы любим свой народ, оставленных там близких. Но знайте и то, что пока в СССР будет существовать Сталин и клика его приспешников, наш возврат в Россию не состоится».

Были и другие мнения. Некий человек по фамилии Анкудинов высказался за возвращение домой. «Пусть нам будет трудно, - сказал он, - нас ожидает разорённая страна, но мы её граждане, мы вернёмся на родную землю, где всё близко и дорого. Так думаю не только я». Уже в августе началось возвращение интернированных в Советский Союз. В подготовке их отъезда, как пишет Астахов, участвовал Э.А. фон Фальц-Фейн. «В день отправки каждому отъезжающему „подносили“, наполненный до краёв стакан водки с пожеланием доброго пути».

Уехали не все. Некоторые всё же не решились возвращаться на Родину, полагая, что с цветами встречать там их не будут. Ведь они не просто оказались в плену, но ещё и надели немецкую форму и даже воевали против своей страны. Не очень уютно чувствовали себя и власти Лихтенштейна, понимая, что на территории их государства находятся остатки армии вермахта. Это, естественно, вызывало неприятный международный резонанс. Поэтому местные власти людей Смысловского не только не удерживали, но и недвусмысленно намекали им на то, что их присутствие здесь нежелательно.

Сам Смысловский, несмотря на требования советской стороны о его выдаче, оставался в Лихтенштейне до августа 1947 года, пока вместе с группой своих бывших подчинённых не перебрался в Аргентину, где стал советником президента Перона «по борьбе с терроризмом». Одновременно он весьма преуспел в бизнесе. Но жизнь в Аргентине ему не нравилась. В письме фон Фальц-Фейну он сообщал, что скучает по Лихтенштейну. Накопленный капитал позволил Смысловскому в 1966 году возвратиться и окончательно обосноваться в милом ему княжестве. Здесь он и умер в 1988 году, на 91-м году жизни.

Почему же Смысловскому удалось избежать участи Власова, Каминского, Краснова, Семёнова, Шкуро и других, кто воевал на стороне фашистов против своей страны? С таким вопросом я обратился к автору «Незнакомого Лихтенштейна» А. Степанову.

Смысловскому, - сказал Андрей Иванович, - конечно же, повезло, что он укрылся в Лихтенштейне, который хоть и был крошечной страной, но сохранял во время войны нейтралитет. Многие в княжестве до сих пор считают, что, приняв у себя Смысловского и его группу, их страна наглядно продемонстрировала всему миру, насколько уважают здесь права человека. Ведь это уберегло от сталинских лагерей и даже гибели сотни людей. Не случайно в 1980 году в присутствии Смысловского в столице княжества Вадуце была торжественно отмечена 35-я годовщина интернирования, а в 1995-м с такой же помпой праздновалась 50-летняя дата этого события.

Но, по мнению А. Степанова, есть более важная причина того, почему Смысловский спокойно дожил до глубокой старости. В годы войны граф был тесно связан с военной контрразведкой, действовавшей на территории Советского Союза. То, что он знал, представляло большой интерес для западных спецслужб, потому они не были заинтересованы в его выдаче Советскому Союзу. Можно сказать, что всю свою послевоенную жизнь Смысловский находился под их негласным покровительством. Связь с иностранной разведкой не мешала ему часто заявлять о своём патриотизме, о любви к России. Но для всех россиян Смысловский навсегда останется чужим - человеком в фашистской военной форме…