Могут ли дети быть свидетелями. Может ли несовершеннолетний сын выступать свидетелем против отца? Дети свидетели. ребенок в качестве свидетеля

Сначала – зарисовки из собственной жизни.

Мне лет 18, я прихожу на одну из первых в жизни исповедей. Всё очень серьезно и торжественно, я зачитываю по памяти список (очень краткий) своих грехов, от которых, конечно же, я обязательно через год-два избавлюсь и стану святым. Максимум через три.

Батюшка слушает с чувством и так же реагирует: «Грех, грех! Не смей! Вот если бы не дошел сюда, если бы по дороге под машину попал – прямо бы в ад! Прямо в ад!»

И я вдруг задумываюсь, так ли это всё механистично, и каковы мои перспективы, если я пока еще иногда грешу, а на исповедь выбираюсь в лучшем случае раз в неделю.

Мне лет 30, я зачитываю по памяти список, который с тех пор едва ли сократился – скорее вырос за счет совсем других вещей, которым я тогда не придавал значения или не замечал за собой. Священник внимательно выслушал его и спросил: «Скажи, какой свой грех ты считаешь самым главным?» Я ответил, ведь «градация» была мне прекрасно известна. «Нет, – улыбнулся он, – отсутствие любви – вот гораздо худший грех». А в моем списке такого даже не было.

И в эти же примерно годы стою перед аналоем и сомневаюсь: услышит ли меня вот этот, впервые увиденный мной священник? Поймет ли? Готов ли я ему довериться? И, подойдя, вместо привычного «батюшка, я согрешил…» говорю: «Господи, грешен пред Тобой…» С тех пор так и начинаю.

Об исповеди говорить невероятно трудно, это слишком личное и интимное, и нельзя, наверное, раскрывать даже тайну собственного покаяния, тем паче чужого. Но говорить приходится, потому что значимо, актуально, часто непонятно.

Только ленивый в последнее время не отметил: исповедь часто превращается в допуск к причастию, она формальна, да и не выходит всерьез каяться раз в неделю или даже раз в месяц, если всё одно и то же вот уже который год. Словно бы напоминаешь Богу: да, человек я несовершенный и сам о себе это знаю. А Он будто не в курсе?

Но я хотел бы сказать немного вот о чем: об исповеди и чувстве вины. И для начала – еще одна история или даже две. Деревенский храм в середине девяностых, воскресная литургия, перед ее началом – общая исповедь с подробным перечислением грехов. Священник долго и с чувством говорит об абортах, прихожанки крестятся: «грешна, прости Господи». Только ведь они за редчайшим исключением – пенсионерки, этот грех они могли совершить десятилетия назад и с тех пор вспоминают его перед каждой литургией. Не верят, что прощены?

Или в те же годы литургия в московском храме, параллельно народ исповедуется в боковых приделах. Выходит проповедовать священник и говорит… о том, как это ужасно! Вот, говорит он, приносится жертва за грехи мира, ангелы невидимо нам сослужат, а мы стоим тут и бубним: «я раздражаюсь, я обидчив, я необязателен, я сплетничать люблю…» Вот и остаемся раздражительными, обидчивыми и далее по списку, потому что ничего другого не видим! Да оторвись ты от своих грехов, взгляни на Спасителя, припади к Нему! И с тех пор – не исповедовал этот священник после начала литургии верных, принципиально. А теперь он уже не в этом мире.

Но вернемся на землю. Антропологи вообще говорят, что в мире есть два вида культур: культура вины и культура стыда, в зависимости от того, что движет человеком, чего он старается избегать. Например, на Дальнем Востоке – классические культуры стыда. Самурая незаслуженно оскорбил его господин, и самураю ничего не остается, как публично взрезать себе живот и умереть. Смыть непереносимый позор может только кровь, пролитая собственной рукой. Стыд – это положение, в которое ты поставлен, даже если в том нет никакой вины.

А вина – ответственность за твои собственные поступки, даже если никто о них ничего не знает. Наша культура, как и любая культура с христианскими корнями, движима чувством вины. В церковь человека часто приводит именно это чувство и желание что-то с ним сделать. И это совершенно справедливо, в том же Новом Завете мы найдем, особенно у Павла, множество рассуждений о том, что всякий человек – грешник, заслуживающий погибели, и все мы нуждаемся в прощении, которое обретаем только во Христе.

Но что дальше с этим чувством делать? Казалось бы, церковь вообще про то, как человеку виновному и грешному стать праведным, не по заслугам, но по благодати. А на практике – вот эти вот бабушки, до сих пор исповедующие грехи молодости. Не верят, что прощены? А может быть, не готовы разбираться в своих нынешних грехах и потому приносят Богу давнишние, давно уже неактуальные? Так как-то привычнее.

Чувство вины каким-то парадоксальным образом сочетается с чувством непогрешимости: я же был на исповеди, я теперь чистый! Не раз наблюдал сцену: человек, который оскорбил другого, потом с неким достоинством сообщает, хоть никто и не спрашивал, что принес в этом покаяние на исповеди. Казалось бы, если ты лично Васю обидел, то перед Васей и извинись. Но это слишком просто: за Васю тебя уже якобы извинил Бог и теперь счет обнулен, можно Васе заново высказать всё, что о нем думаешь.

Похоже, православные люди бывают грубы, необязательны, обидчивы и далее по уже знакомому списку отчасти и потому, что им есть, куда девать свое чувство вины. Вот пропустил ты срок сдачи работы, подвел партнера, нагрубил соседу. Неверующий просто извинится, если, конечно, порядочный человек, и постарается не повторять.

А у человека церковного есть искушение (иначе и не скажешь) всю эту «мелочевку» спрятать в глобальном «от них же первый есмь аз». Ну если я первый из грешников, чего вы от меня хотите? Не до них мне нынче, я в мшелоимстве ежедневно каюсь, а эти ваши дедлайны даже в молитвослове не обозначены.

Если к чувству вины привыкнуть, оно перестает работать. Или начинает работать избирательно, «затачивается» под определенные интонации и ситуации. Кто же не знает этой чудной, а точнее чудовищной манеры семейного общения, когда всё, буквально всё сводится к теме «кто тут виноват перед кем». Есть даже такой анекдот: «наша семья держится на хорошем аппетите и чувстве вины». Если любви нет, то, конечно, и это сойдет, но… не совсем тогда это семья. И не совсем церковь.

С другой стороны, иногда задумаешься: ну что, Богу очень интересно, что каждый из нас обидчив, завистлив, злопамятен и так далее, это для Него нечто новое и удивительное? И что съедена была в среду сосиска второпях, и что молитвенное правило не прочитано в который раз… В зависимости от этого – в ад, если не успел на исповедь, или не в ад, если успел. Это точно о Боге? По-моему, это проекция образа недалекой и злобной воспиталки из детсада, которая в угол ставит и сладкого лишает за всякую мелочь.

А вот отсутствие любви, да еще когда о нем не задумываешься, когда это обычный фон твоей жизни… Да, в таком состоянии в Царствие попасть будет трудно. А если это становится «нормой» в самой церкви? Если община кающихся грешников – это толпа индивидуалов, занявших очередь за отпущением грехов? Кто ж не видел этих благочестивых скандалов в очереди к исповеди: «вас здесь не стояло, простигоссспади…» Точно ли Он простит? И Ему ли за это прощать, не Его ведь обидели – или скорее всем окружающим, которым с этим приходится уживаться?

Мы ведь так часто говорим, что исповедь – таинство примирения с церковью. Новое вхождение в общину. Если так, это точно не про сосиску в среду, а про что-то такое, после чего ты действительно не можешь назваться христианином.

Недавно довелось читать рассказ про батюшку, которому накануне исповеди некий человек сообщил, что отправляется воевать на чужую войну за высокие идеи. Батюшка ему ответил примерно так: «Ты собираешься воевать с теми, кто тебе не причинил зла и на тебя не напал, не будучи при этом воином, связанным присягой. Это выходит убийство, и я не могу отпустить тебе грехов, пока ты не откажешься перед Богом от своего замысла».

Как? Воевать за правое дело – грех? А не сосиска, не раздражительность, необязательность? Переворот сознания. А для батюшки всё по канонам в лучшем понимании этого слова.

Может быть, корень проблемы в том, что огромное число людей у нас пребывают как бы на пороге церкви: то ли христиане, то ли нет. Исповедь становится своеобразной регистрацией, check in, способом удостовериться, что человек действительно церковный хотя бы на данное время и потому может приступать к Чаше. Но это уже отдельная тема: кто у нас тут православный и что вообще это значит. И мы, пожалуй, едва лишь приступили к ее обсуждению.

Нина, Санкт-Петербург

Как справиться со страхом чувства вины?

Добрый день! Помогите, пожалуйста, разобраться, буду очень благодарна за помощь. В детстве была, как мне кажется, испугана существованием ада и рая, и с тех пор старалась часто молиться, иногда молилась каждый день. Теперь, во взрослом состоянии, молюсь не каждый день. Но осталось ощущение страха от того, что будет, если я не помолюсь. Не могу даже точно предположить, откуда такой страх, но он мне очень мешает жить. Один раз я не помолилась утром, и в голове возник страх: вдруг, если я не помолюсь прямо сейчас, нечто плохое произойдет с моим будущим мужем? Теперь я боюсь. Я не помолилась не потому, что я против молитвы, а потому, что верю, что Господь знает, что я ни в коем случае не желаю зла своим близким, очень люблю их и боюсь пожелать зла. И ведь это не зависит от того, как часто я молюсь, а от того, что в мыслях моих и как я поступаю. Подскажите, пожалуйста, я правильно рассуждаю? Также я стала бояться покупать какие-либо вещи. Я написала психологу письмо, я предположила, что это мой страх чувства вины. Я боюсь быть виноватой. И поэтому в голове возникают вымышленные ситуации вины. Например, я хочу купить конкретную вещь, а в моей голове возникает мысль о том, что если я куплю, то опять же с близким человеком (конкретным) произойдет что-то плохое (конкретное). Ни в коем случае не хочу пожелать ничего плохого, а боюсь этого, и от этого страха возникают эти мысли! Но еще я думаю: вот куплю вещь, а вдруг Господь подумает, что мне этот человек не дорог, раз я так поступаю, и допустит беду, чтобы я почувствовала вину? Подскажите, пожалуйста, как разубедить себя, может быть, молиться, если возникают такие мысли перед покупкой? Спасибо большое заранее за помощь!

Наверное, лучше начать издалека: есть люди, которые боятся выходить из дома, не заглянув в зеркало; есть те, что боятся пересечь дорожку черной кошки; многие боятся пустого ведра или зайцев. Скорее всего, это называется суеверием. Если я, забыв завязать шнурок на ботинке, рухнул на улице, на мой взгляд, виновата не черная кошка, женщина с ведром в трех кварталах от меня, а моя невнимательность. Согласитесь? Нужно ли чувствовать себя виноватым в чернобыльской трагедии или событиях фукусимского района, не имея к этому отношения даже территориально, эмоционально и даже не зная, где и как? Мы можем попробовать удержать взглядом упущенный из рук камень, кружку или что иное, но есть законы притяжения, установленные Богом. Можно попросить электрический ток, чтобы он не бил дорогого нам человека, но давайте поймем: «Мои мысли — не ваши мысли, ни ваши пути — пути Мои, говорит Господь » (Ис. 55:8). Разве то, что мы сегодня купили в супермаркете поесть, оказало влияние на начало и результаты Первой Мировой Войны!? Думаю, что этот гротеск сможет намекнуть, что каждый человек на Страшном Суде отвечает именно за свои дела, слова и помышления, а не за то, кто и что о нем подумал и кто чего натворил из его окружения.

Бог вам в помощь жить благочестиво, молиться, творить благие дела, но при этом спокойно чувствовать себя собой, человеком, а не «Сущностью», от поворота головы которой зависят судьбы всего человечества. Молитесь об обретении вашего спасения в Царствии Небеснем, а здесь — о даровании благополучного Христианского супружества! Молитесь со смирением. В остальном «Да будет Воля Твоя! » (Мф. 6: 9-13).

Мне кажется, что в данный момент у вас идет совмещение разных реальностей и аспектов бытия. Вы думаете, что имеете бóльшую ответственность за окружающий Мир, чем можете понести на своих плечах. Ваш вопрос в принципе не допускает «дистанционного», анонимного ответа, наверное, имеет смысл вживую обратиться к священнику, а может быть, к конкретному специалисту из медиков за разрешением сложной мыслесозданной ситуации.

Президент Санкт-Петербургского центра социальной реабилитации и адаптации психолог Кирилл Титов убежден: причина наших неврозов коренится в чувстве вины, навязанном нам с раннего детства

ЧУВСТВО ВИНЫ - САМОЕ ОПАСНОЕ

Говорят, что психические проблемы современного общества скрыты в падении морали и нравственности, в обилии стрессов, во все ускоряющейся жизни… Что касается морали - все дело как раз не в ее упадке, а в том, что она ЕЩЕ НЕ В УПАДКЕ, патриархальная мораль жива, хотя стала уже совершенно непригодной для современности. И основа традиционной морали - чувство вины. В нем-то все и дело.

- А что такое чувство вины, по-вашему?

В этом понятии нет ничего расплывчатого. Вину мы чувствуем всякий раз, когда кто-то, в психологии его называют «индуктором», говорит нам, что мы плохие, и пытается нам это доказать. В том случае, если этот человек, индуктор, для нас значим, - мы ему верим, и чувство вины начинает свою разрушительную работу в нашей психике.

- Обязательно разрушительную?

Обязательно! Вам, наверное, интересно будет узнать, что все другие отрицательные чувства, которые человек испытывает, - зависть, ненависть, обида, сожаление - в основе своей имеют то же самое чувство вины. Но любой другой негатив легко выходит на поверхность, потому что находит объект для приложения, выливается в какое-то действие. Даже страх! Если страху пойти навстречу - есть такие вполне доступные каждому техники, - страх исчезнет. А неизжитое чувство вины не имеет объекта приложения, поэтому не может разрядиться и ест вас изнутри .

- И как же оно нас ест?

Очень просто - угнетает неврозами, не дает быть счастливыми. Видите ли, мы, люди, так устроены, что ощущаем себя счастливыми только тогда, когда исполняются наши желания. Если в нашу жизнь приходит хорошее, которого мы не звали специально, то мы его просто не замечаем. Правильно?

- Вроде да. А чувство вины здесь при чем?

Чтобы стать удовлетворенным, нужно, чтобы ваши желания осуществлялись. Как этого добиться? Желание осуществить легко и просто - просто нужно всем существом стремиться к цели. Что значит всем существом? Всем существом - это значит и сознательно и подсознательно. Между сознанием и подсознанием не должно быть дисбаланса желаний. Подсознательные желания, которых мы не осознаем, всегда истинны в отличие от сознательных, которые могут быть на самом деле не нашими, а навязанными извне. Вот здесь и кроется опасность.

- Опасность чего?

Опасность того, что сознательно хотеть мы будем одного, а подсознательно стремиться к другому. Все наше воспитание построено на чувстве вины, и это ужасно. Дети у нас воспитываются так: поддерживается некий идеал ребенка, которому мальчик или девочка должны соответствовать. Но любой ребенок хоть в чем-то недотягивает до идеала - он может быть, например, послушным, но пугливым, хорошо учиться, но плохо играть в футбол, быть веселым и добрым, но не разбираться в математике. Получается, что любой ребенок всегда остается хоть в чем-то плохим. Родители же, искренне желая ребенку добра, время от времени указывают ему на то, что он «плохой», то есть не идеальный.

Они при этом не виноваты, их самих так воспитывали, управлять ребенком как-то иначе они просто не умеют. В ребенке накапливается напряжение. И вот происходит какое-то реальное негативное событие. Допустим, ребенок опрокидывает аквариум, рыбки плавают по всей квартире, паркет вздулся. Бедный ребенок мается до прихода родителей, вспоминая в этот момент все двойки, разбитые тарелки, рваные куртки своей жизни…

- О господи, как это вы точно подметили… Прямо даже сейчас мороз по коже пробежал.

Потому что это было у всех. Кто-то сахарницу разбил, кто-то сырую сосиску съел, кто-то занавеску сжег. Ощущение «я плохой» для ребенка, воспитанного на идеале, невыносимо. И этот наш ребенок так страдает, что начинает думать: скорей бы уж пришли и все кончилось. То есть он начинает желать наказания.

Подождите, что же получается - ребенок будет все опрокидывать, рвать, есть сырые сосиски, курить - а родителям молчать, что ли?

Конечно, не молчать. Но и не внушать ребенку в случае проступка, что он «идиот, недотепа, руки не оттуда растут» и так далее. Нужно объяснить, что поступок плохой, а не ребенок. И аргументированно доказать, почему поступок плохой. Это все не секрет, любой детский психолог об этом скажет. Но слушать психолога легко, а поступить правильно намного труднее. Потому что мы все, за редкими счастливыми исключениями, воспитаны в чувстве вины. Поэтому обычно бывает так: приходят родители, устраивают, естественно, разборку в стиле «что ты наделал, идиот», в конце концов ребенок говорит: «Я больше не буду» - и получает прощение. Получая прощение, ребенок испытывает очень сильную радость, вплоть до счастья. «Ну и пусть идиот, пусть не оттуда руки, зато любят». Такие эмоции обязательно врезаются в подсознание. Формируется мощная условно-рефлекторная цепочка: плохое настроение - чувство вины - наказание - прощение - хорошее настроение.

- Не согрешишь - не покаешься, не покаешься - не спасешься. Что-то мне это очень напоминает.

Это хорошо всем знакомый механизм христианского покаяния. Человеку навязывается недостижимый идеал никогда не грешащего существа. Естественно, никто без греха всю жизнь прожить не может. Вместе с грехами накапливается напряжение. И когда у человека в реальности происходит действительно что-то негативное, вместо взрослого анализа происшедшего он ищет кого-то, кто простит его, чтобы вновь почувствовать себя хорошим.

Так все-таки христианство не виновато?

Ну да. Но сегодня детей воспитывать надо как-то иначе. Плохое настроение - чувство вины - наказание - прощение - хорошее настроение - такая цепочка свойственна психике очень маленького ребенка, и это имеет смысл только на определенном этапе жизни. Когда ребенок мал, некоторые вещи он, естественно, должен принимать на веру. Но проблема в том, что незрелое человечество этот детский механизм распространило на все остальные сферы жизни.

Например?

Да что ни возьмите. Например, деньги. Хочет человек зарабатывать больше денег, а внутри сидит мина: «Хорошие люди больших денег не зарабатывают». Человек не знает лично ни одного богатого, но мама и папа в детстве ему внушили: богатый - плохой, наворовал. И подсознательно человек будет стремиться туда, где денег нет. Сознательно денег хочется, но их нет и не будет, пока не исчезнет предубеждение.

На этих ниточках-привязках люди и болтаются всю жизнь, пока наконец не поймут, что ни перед кем, оказывается, не виноваты. Только, к сожалению, зачастую бывает очень поздно - здоровье разрушено, желания не исполнены, цели не достигнуты. Кроме того, двойственностью наших желаний постоянно пользуются индукторы - порчу снимают, от проклятий освобождают. Посмотрите газетные объявления.

И много нас, таких несчастных?

Внутреннее чувство вины сегодня реально разрушает жизнь миллионов людей. Цифры ужасающие. По данным нашего центра, до двадцати процентов людей строят свою жизнь на чувстве вины, как на фундаменте! Это социально опасно, поскольку такие люди сами становятся индукторами, сеющими среди людей неудачи, разочарованность, конфликты.

Остальные восемьдесят процентов тоже затронуты чувством вины в той или иной области своей жизни. Можно уверенно сказать, что чувство вины - это болезнь всего современного мира. Она поразила все страны без исключения, но сильнее всего пострадали европейские страны, Америка и пространства бывшего Союза. Здесь каждый третий имеет эту болезнь в серьезной, я подчеркиваю - в серьезной форме. Я знаю, о чем говорю, не раз бывал с тренингами в Канаде, Израиле, Цюрихе…

- И как избавиться от этого чувства вины?

Избавление от чувства вины - такой же индивидуальный процесс, как освобождение кишечника от переваренной пищи. Никто этого за вас не сделает. В том-то и сложность.

- Хорошо, но как же нам теперь быть?

Прежде всего учиться защищать себя от любых индукций. Помните, как Милославский поступал в «Иване Васильевиче…»? Он говорил: «Тьфу на вас». И вы говорите так же человеку, который пытается вас индуцировать. Мысленно хотя бы.

- А как узнать индуктора?

Очень просто. Всякий раз, как вас начинают оценивать не с точки зрения реальности, вашей реальности, то есть фактов, которые вы лично пережили, а вместо этого навешивают отвлеченные ярлыки вроде «хорошо», «плохо», «высшие силы», «моральные ценности», «наказание свыше», «добро», «зло», «достойно», «недостойно» - знайте, вас индуцируют. Что для вас хорошо, а что плохо - знаете только вы.

Отрицательный опыт - это всего лишь сигнал, что нужно изменить деятельность. И все! Никаких угрызений, никакого раскаяния, никаких «простите, я больше не буду». Детство кончилось, начинается становление взрослости. Только начинается, у нашей психики еще мно-о-ого веков впереди.

Когда чувство вины умрет, человечество станет взрослым и сможет уже решать свои проблемы, включая самые сложные, без убийств и обмана . Отсутствие вины - это не безнравственность. Это как раз начало настоящей, зрелой нравственности. Сегодня наша психика закрыта, потому что мы защищаемся. Мы боимся, что нас индуцируют - внедрят в нас вину. Я даже не исключаю, что такому открытому человеку понадобится и религия. Только она будет основана на каком-то другом принципе, не на покаянии.

- А на чем?

Тут можно фантазировать. На принципе удовольствия. Или целесообразности, разумности. Но в любом случае взрослым быть интереснее: возможностей больше.

Майя КУЛИКОВА

Как правило, случаи самоубийства совпадают с возрастными кризисами, в первую очередь с кризисом переходного возраста (13 - 18 лет) и кризисом середины жизни, диапазон которого определяется менее жестко и охватывает период от

33 до 36 лет. В это время резко меняется структура сознания, иначе оцениваются поступки и достижения, социальный статус и личные качества.

На этом фоне любые экстраординарные события (гибель близких, переезд из родного дома в общежитие или интернат, измена супруга и проч.) способны спровоцировать суицид. Конечно, далеко не у всех. Ведь все люди переживают возрастные кризисы, теряют близких людей и меняют место жительства, и только единицы накладывают на себя руки.

Вот что должны делать родители, чтобы воспитать потенциального самоубийцу.

Вольно или нет провоцировать в ребенке чувство вины. «Ты меня огорчаешь своим поведением и оценками», «мы не поедем летом на море, потому что у тебя двойки» - и так далее, и тому подобное. Капайте на мозги почаще, не упускайте случая, чтобы объяснить своему чаду, как сильно он виноват в вашем плохом настроении, сколько страданий доставил. Если бы не он, все было бы прекрасно, и только его вмешательство расстроило планы. Таким образом вы воспитаете человека, который в зрелом возрасте станет заниматься самоедством. При отсутствии объекта для трансляции вины он взвалит всю вину на себя или протранслирует ее обобщенно: «Я умру, а вы все останетесь навек виноватыми!»

Жестко контролировать поведение, распорядок дня, учебу и даже настроение ребенка. Нередко родители берут на себя ответственность за малейшие эмоциональные переживания своего чада. «Он плачет или устал - значит, мы не создали ему комфортных условий». В результате вырастают дети, не умеющие отвечать за себя и последствия своих поступков. Психологи называют это саморегуляцией. Чувство беспомощности при этом типе воспитания нередко становится причиной суицида.

Относиться к ребенку как к своей последней игрушке. Это свойственно родителям, которые недоиграли в собственном детстве. «Зачем ему учиться - он еще маленький, зачем заниматься спортом - он такой слабый?! Зато он такой славный!» Это приводит к тому, что дети не научаются предвосхищать и планировать события, ставить себе цели и идти к ним. С одной стороны, чтобы наслаждаться жизнью, надо уметь быть «здесь и теперь». Но и умение заглядывать в будущее является не менее ценным, особенно в кризисных ситуациях. Очень важно научить ребенка отвечать за свои поступки и понимать их причинно-следственную связь. Грубо говоря, если всю четверть лениться, можно получить двойку. Двойка будет следствием лени, а не фатальной неудачи.

Старайтесь объяснять любые события в жизни ребенка внешними причинами, игнорируя возможность самого человека быть хозяином своих судьбы и чувств. У психологов это называется «внешний локус контроля». Подобное воспитание порождает зависимость эмоциональных состояний от внешней среды и полное неумение справляться с трудностями самостоятельно.

Постоянно оберегайте ребенка от ошибок. В результате мотивация избегания станет доминировать у него над мотивацией достижения. Одни люди, как известно, стремятся достигнуть большего, а другие - боятся совершить ошибку. Страх ошибки приводит к потере перспективного взгляда на будущее и, как следствие, потере смысла жизни.

Случайных самоубийц не бывает. Над каждым в течение десяти-пятнадцати лет упорно работают родители и родственники. Стоит, однако, заметить, что издержки воспитания не смертельный диагноз. Человек может выйти из борьбы за собственную жизнь победителем, проделав самостоятельно или с помощью психотерапевтов работу по изменению своего жизненного сценария, своей психологической карты в сторону более продуктивных решений.

Мария КОЛОСОВА

От себя:

Я всегда задавала вопрос христианам, как могли Адам и Ева согрешить, если они не понимали, что такое “хорошо” и что такое “плохо” (не различали добра и зла) - т. е., были несознательными - им было равнозначно послушаться своего создателя или не послушаться.

Я считаю, что этот миф о “первородном грехе”, был придуман для внедрения постоянного ложного чувства вины у людей, разрушающую их психику.

This entry passed through the Full-Text RSS service - if this is your content and you’re reading it on someone else’s site, please read the FAQ at fivefilters.org/content-only/faq.php#publishers.